Сколько тех, кто пил под звон курантов
И кружился в серпантине танца,
Сколько их в костюмах, масках, бантах,
Кто заполнит эшелоны станций?
Те на фронт, те в жуть эвакуаций,
Те на смерть, те в плен, те в тиф и холод.
В бесконечные семь лет вакаций
Карточной системы. В страх и голод.
Половина мертвецов кружилась,
Веселилась, танцевала, пела.
Треть над похоронками тужила,
Треть, потом, протезами скрипела.
41-ый электричкой дачной
Шёл к Москве – морозный, синеглазый.
Он ещё не знал про неудачи,
Про бомбёжки и машины с газом.
Он не знал, что все почти без шансов
Уцелеть от пули, бомбы, мины.
Он шипел дверями и шампанским,
Золотился рыжим мандарином.