Нам кажется, весь мир живет войной.
Ей каждое создание загноилось.
Вступи в войну, и мир, не скрытый тьмой -
Виденье, что единожды явилось.
Все в человеке - алая вода,
Нет ни души, ни разума, лишь тело.
Все нужное: патроны и еда.
Все важное: укрыться от обстрела.
Похоже, что дождей на свете нет.
Лишь облака из пепла и из пыли.
И ветер, как обрывки из газет,
По улице несет крупицы были.
Все, что мы знали, было только шуткой,
Как анекдот, что сказан неуместно,
Но говоря о всей картине жуткой
Оружие отвечает людям честно.
Война – первейшая из всех людских детей.
Лишь в ней мы познаем существование,
Лишенное излишеств и идей,
Что маскируют горе и страдание.
Лишенная неправды правота…
Мечом сражает и лишает зрения.
Ведь в приближение страшна красота,
А в памяти всегда секрет забвения.
Весь ужас в том, что в битве нет конца.
Единожды придя на поле брани,
Лишаешься ты старого лица,
Взамен беря укрытие из рвани.
В тебе ломаются устои и закон,
И видишь все предательски так ясно,
Что прежнее теперь размытый сон
И ныне над тобой оно не властно.
Пусть даже поспешив к себе домой,
Перешагнув смятение, усталость,
Порог знакомый будто бы не твой,
В тебе тебя как будто не осталось.
Вся жизнь война. И боль. И смерть. И страх.
Нам без лица становится все ясно:
Лишь обагренный кровью мира прах
Есть то, что существует не напрасно.
Война, воистину, первейший из грехов.
Войной идем на каждого мы брата.
Ломаем жизнь и радость тех оков,
Которыми действительность богата.
Но что же лучше: жить, держась за свет,
Иллюзию, надежду и мгновение,
Или отринуть, жесткий дав ответ,
Ступив на путь войны и омертвления?
Возможно, что наш мир живет войной.
Возможно, наше главное орудие,
Не камень, одаривший теплотой,
А камень, совершивший правосудие.
Возможно, в нашем мире нет воды.
Лишь алые потоки свежей крови…
Возможно. А возможно, что следы
Не следствие поверхности дороги.
Война – первейшая из всех людских детей,
Первейший грех, что нас лишает зрения.
Ведь даже сад из тысячи камней
Познать способен суть и цель цветения.