***
Душа на вылет, в щепки,
Треклятый этот год.
Всё, что несла разведка,
Мы знали наперёд.
А снег уже спускался,
На сонную Москву,
Геройски укрывая
Гниющую листву.
Погода слишком рано,
Сменила дождь на снег,
И зяб в пальтишке рваном,
Прохожий человек.
Столица нервно ёжилась,
Тревога и уныние витали в облаках,
Предательски заглядывал
В сердца народа страх.
Уже подряд, который день,
Ни строчки, ни улыбки,
Не шлют из мерзлых, из полей,
Любимые мальчишки.
И как набат, привыкли все,
Звучит сигнал тревоги.
А впереди, не приведи,
Голодные дороги.
Москва...
Москва уже вблизи,
К передовым границам,
И нет назад им всем пути,
Непремиримость в лицах.
Волоколамское шоссе,
Как предпоследний стопор.
А вот в воздушной полосе,
Пилот машину в штопор...
И где то, чуть, слегка слышны,
Ударные раскаты.
Пехоту подняли в штыки
Вчерашние ребята.
Рокада затмевает дух,
По ней идут обозы.
И кто-то распускает слух,
Что выплаканы слёзы.
А снег идёт. Промозглый снег.
И не сыскать спасенья.
И в печке, словно на ночлег,
Затрепещат поленья.
Привычно, в тыщу сотый раз,
Окрикнув караульных,
Пойдёт в землянку старшина,
В тугих мужских раздумьях.
Ему-то, опытному волку,
Чего страшится, не в первой.
Эх, было б много толку,
С сопливой той передовой.
Куда не глянь, кругом строи,
Без щетины подростков.
Война...
Как поголовная беда,
Пришла вот так вот,
Слишком просто.
А как же выгнать нам её?
Смертями, кровью и слезами.
Но только рано воронье,
Заходишь стаею над нами.
На запад эшелоны шли,
Людьми набитые вагоны.
На запад, рвали жилы мы,
Врага назад погоним.
Осенний, ранний, мокрый снег,
Но скоро быть морозам.
А значит, этот страшный век,
Не до конца осознан.
Сгустилась над Москвой беда,
Железными крестами нации.
А у задворок, в холода,
Народ в эвакуацию.
Кого куда несёт судьба,
Путей простор нелёгкий.
Заводы грузят в поезда,
И отправляют в Горький.
В мозгах людей опаска, страх,
За собственные блага.
А в это время Ленинград
Клещами взят в блокаду.
Забыт Смоленск и Беларусь,
Оставлен Киев и Бобруйск.
И вот уже у стен Кремля,
Сплотилась русская земля.
Ревёт старуха под окном,
А как тут не завыть.
Влетела похоронка в дом,
И некого любить.
Ах ты проклятый, мерзкий снег,
Уж опади по ярам.
Прикрой тела войны калек,
Пушистым одеялом.
Пусть спят солдатики легко,
Не поминая зла.
Их миллионами легло.
По всей Руси тоска.