Александр Савостьянов. http://stihi.ru/avtor/17sad63
Доброго! Итак…
1. Triage (Медицинская сортировка)
Ты родился не Богом, — врачом.
Было время — тебе нипочём
не поверилось б в это:
что придётся решать, выбирать
между жизнью и смертью... Тетрадь,
дата, подпись... А где-то
гиппократова клятва... В глазах —
нет, не слёзы — нет правды в слезах.
Правда есть в умираньи.
Правда в том, что не можешь помочь
и — решаешь, хотя и невмочь,
и сражаешься — ранен.
Да, война. Это просто война.
Выпиваешь ту чашу сполна —
наполняется снова.
Снова полнится скорыми двор,
умирающий смотрит в упор,
задыхаясь бессловно,
потому что известно: пора.
То, что ты повторял бы вчера,
но сегодня не скажешь,
потому что родные вдали:
«Да, мы сделали всё, что могли», —
то с тобою и с каждым.
Печальная история. Да, живые – вечные должники перед мёртвыми. Тем более, в наши прагматичные и бездушные времена. Так сказать, умышленно смоделированный искусственный отбор, когда Харон лютует. Добротный текст, придраться особо и не к чему. Да и незачем, как мне кажется. Слава – врачам-героям. И автору – за актуальную тему дней нынешних.
2. доброе...
…неба прозрачность такая, что виден Бог,
мне отчего-то важно, что он там есть,
будто среди оранжевых облаков
светлая песнь;
он обещает зиму и лёгкий снег,
я безусловно верю его словам
и наблюдаю, как невесомо вверх
тихо летит листва
прямо к его порогу… такой ковёр,
чтобы ходить бесшумно, не мёрзнуть чтоб,
ветрено там, поди он простыл и хвор,
даром что Бог;
чаю с малиной поздней, да солнца мёд,
дольку луны для вкуса, тумана сласть,
будет ему уютно, "Добро" - кивнёт,
смеясь;
и, подпирая щёку большой рукой,
станет спокойно слушать осенний шум…
вот заберусь отважно в его покой,
всё расскажу;
он, поправляя звёзды, затеплит ночь,
где-то в лучах морщинок мелькнёт печаль,
и улыбнётся только: "Да полно, дочь…
пойдём пить чай".
Светлый такой текст с анжамбеманами, растворяющимися по ходу в чашке чая вместе с сахаром. Нелюбовь автора к заглавным буквам просто не понял. Отсутствие прописных и препинаков в хайку могу пояснить многовариативностью прочтений. Здесь этого нет. В классической поэзии этот приём так эффектно не работает, как в восточной, имхо. Понравилось ещё, что по концам строк тоже можно параллельно прочесть: Бог есть облаков песнь. Если бы весь текст был выдержан в таком ключе, то мог бы получиться великолепный шедевр.
3. Зима в Вальдемоссе
Она обещала мне, что я умру в ее объятьях…
Ф.Шопен
Ей говорили - Пальцы-лепестки!
Таким вести хозяйство, не с руки!
Она же месит солнечное тесто,
когда ненастье сутки напролёт,
окрестный люд её не признаёт -
ругает ведьмой да украдкой крестит.
Дома закрыты, будто вновь чума.
И, как на грех - холодная зима,
дожди секут плантации оливы.
На мельницу*, под выбеленный свод,
из Пальмы ветер проповедь несёт -
"Молись за них, Святая Каталина!"
Сегодня Фредерик бледней свечи,
дыхание его слегка горчит,
как смолы кипарисового леса.
В заброшенном сыром монастыре
античный неф не думает стареть,
где хлеб печёт "святая" баронесса.
Миндаль в цвету. Кончина февраля
Ноктюрны пьёт плейелевский рояль.
Аврора привыкает постепенно
к ночным прогулкам, уханью совы.
Вокруг могилы в зарослях травы
раздуты, как лягушки Лафонтена.
А смерть уже плетёт свои силки -
тебе, с больной, горячечной руки
завещан будет слепок, Вальдемосса!
"Хорошую Гавану" курит Бог.
Аврора гасит судорожный вздох
и дым скользит по венчикам мимозы.
....................................
*Святая Католина приходила молиться на мельницу, где теперь её часовенка, и слышала молебны из Пальмы.
Это классика. Про историю романтической любви Жорж Санд и Шопена должны знать все. Потому что именно эта Муза с сигарой вдохновила великого композитора на знаменитый похоронный марш. И согласно завещанию сердце Шопена было в растворе крепчайшего французского коньяка доставлено в Варшаву и заключено в склеп костела Святого Креста. Вот такая любопытная история. Навеяло, так сказать… Написано очень приятным аристократическим языком на чистейшем русском. Спасибо автору.
4. Мне не уйти
Мне не уйти из психбольницы
Наталья Крофтс
В решётках окон – отблеск фонаря,
Такая тишина – служи молебен.
Задраенное утро января
Висит подранком в сером низком небе.
Диагноз прост, как жизненный итог.
Мне выписан тугой пакет инъекций.
Пристанище блаженных главный Док
Не разглядит, как некогда - Освенцим.
Киваю хмуро, стянутый вокруг
Цепочкой санитаров и «колючкой».
Надежда греет – скоро старый друг
Сюда протащит красное и глючку.
Сосед по койке – родом из Варрав –
О казнях и распятии гнусавит.
С утра хлебнув медичкиных отрав,
Готовит речь на иудейский саммит.
За корпусом дорожка прямо в морг,
Где равенство и братство смерть оплатит.
Но я живой и верю: добрый Бог
Гоняет чертенят из-под кровати.
Глотаю молча кашу и Персен,
Бежать пытаюсь, но опять пасую.
Проснусь однажды и пойму, что стен
У психбольниц уже не существует.
За днями - дни, жизнь выгорит дотла
За этой дверью, растворённой настежь.
И что там отразится в зеркалах,
Убитое не насмерть?
Весьма актуальные у Вас рассуждения, автор. Особенно сразило наповал по концам строк в пятом катрене: морг оплатит Бог из-под кровати. В Освенциме не был, но как потрошат мёртвых патологоанатомы в моргах, видел собственными глазами, когда мне ещё и восьми лет не было. Зрелище не для слабонервных. Тем более, перед смертью нынче все равны – и богатые, и бедные, все без исключения. Таково первое правило Харона.
5. Гоняю голубей с балкона
Гоняю голубей с балкона:
Покрашен, люб для променада,
Но оставляют след знакомый –
Оно мне надо?
Ну, хорошо, давно их знаю,
Наглели, вили в тумбе гнёзда.
Судьбина птичья тоже злая –
Держись, загнёшься…
Но, несмотря на все ненастья,
Они любили, как любили!
Быть может, в гнёздах – птичье счастье,
Не знаю, или…
Я видела птенцов убогих –
Чудовищ с огроменным клювом,
И в разуме стихали торги –
Да ну их!
Птенцы рождались, умирали,
А голуби держались вместе,
Как будто ведали о рае,
Как тили тесто.
Давно избавилась от тумбы,
Они летят… гуляют просто…
В который раз подводит тумблер –
Я сыплю просо…
Ну и правильно. Тесть мой тоже голубей подкармливает на своём балконе, жена – синичек и воробьёв в саду. Есть ощущение какой-то фатальной неуверенности, но, как говорила Фаина Раневская: «Талант – это и есть неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности». Так что с этим здесь всё в порядке.
6. Здесь
Здесь каждый день трудяга - не позёр.
Здесь вызревает жимолостью жалость.
Змеёю тень от дерева ползёт,
за ногу горе-путника ужалив.
Здесь летний зной живуч, пока лисиц
не выпустит гулять на волю осень.
Закат похож на апокалипсис,
что предрекали, только не сбылось и
весь свет, с которым день у нас гостил,
стекает в горизонта узкий жёлоб.
Лишь здесь по жизни легче крест нести -
не замечать какой же он тяжёлый.
Да, каждый несёт свой крест, тем более, символ креста – самый древний, ему многие и многие миллионы лет. Анубис – свидетель.
Щемящее такое, есенинское по духу и букве. Понравилась оригинальная составная рифма: пока лисиц/ апокалипсис; и разнородные: позёр/ползёт, жалость/ужалив и жёлоб/тяжёлый. Образность тоже на высоте, несмотря на краткость изложения. И весьма.
7. ДВОЕ
Поверяется судьба высшей мерою.
Он притянет крест к губам, вскрикнет «Верую!»
Поведу плечом, брошу в ночь рассеянно:
«Ни Высоцкому не верил, ни Есенину…»
Мне бы всё своим умом. Вроде, птаха – вольная.
Если есть на свете боль, вся та боль – моя.
Ну, а счастье что? – Пустяк… так, безделица,
Кто-нибудь, хоть на пятак, да поделится.
Да заела маята, господи прости!
Карта выпала не та – пустота в горсти.
Зыркнет, хрустнет желваком, враном вскинется:
«А подумать о душе?! Чай, не мыльница!
Век легко прокуковать…Ну и что потом?
Что предъявишь, с чем предстанешь перед Господом?»
Над трубою дым, на Отчизною звезды россыпью.
Мы вдвоем стоим и молчим по-над пропастью.
Ну, а что сказать? Мол, старик, соболезную?
Я б сказал, да не поднимется язык – перед бездною.
Не возьмусь судить, кто из нас в миру исковерканном.
Если что, прости! Мне пора идти…
Не стоять же век – перед зеркалом.
По-над пропастью во лжи? Это да, ведь у каждого свой путь. Между жизнью и смертью. Былинное такое. Понравилась составная рифма: вольная/боль моя, и что потом/Господом; разнородные: вскинется/мыльница, безделица/поделится. Только... не смотрите в глаза собственному отражению. Зеркальный двойник с «противоположным зарядом» может отнять Вашу силу. Что-то мрачноватый такой обзор на сей раз получается…
Ну а что в итоге?
Все стихи очень хорошие и выполнены на достаточно высоком техническом уровне. И расставлять их по местам – сущая мука. На мой скромный взгляд и взыскательный личный вкус пусть будет так:
1 место - № 3
2 место - № 6
3 место - № 4
4 место - № 5
5 место - № 1
6 место - № 7
7 место - № 2
Всем удачи!