Тебе казалось, ничего нет на планете
печальней
дня, когда уходят дети,
последствий скорых неотпущенных грехов,
забвенья недописанных стихов,
чем увядания отчётливые знаки,
чем взгляд недавно брошенной собаки,
чем на признание насмешливый ответ...
О, нет, живи-учись, предела нет:
Когда приходит твой черёд искать тропинку,
Где твоего ребёнка вьюги скрыла мгла,
Ты проклинаешь каждую снежинку,
Которая на след его легла.
Пройдя свой круг на гору Да́нте Алигье́ри,
С последним шагом ждёшь - как, впрочем, каждый ждёт -
Спасения согласно своей вере,
Но видишь, что взошёл на эшафот.
Потомкам, - стоит призадуматься едва лишь,
Сводя в наследие всё то, что завершил, -
Уже удача, если не оставишь
Бесславие, как будто и не жил.
Бывает старость - словно сад благословенный,
Сменивший цвет весны на осени цветы.
Простор своей заброшенной вселенной
На этот садик разменял бы ты.
Что одиночество нальёт в твои ладони,
Считай - тем и богат, смотри - лишь бы донёс.
В слезе сиротства целый мир утонет,
Не то что дом. И кто бездомный пёс?
Что в жизни может быть - и спрашивать наивно -
Печальней, чем любви отверженной сонет...
Вот разве только повесть о взаимной
Любви бесчисленных Ромео и Джульетт.