Помнят псы-атаманы,
помнят польские паны
конармейские наши клинки.
«Конармейская песня»
Был солдат не женат,
только знаю я больше:
он-советский солдат,
похороненный в Польше.
Там и вечность обрёл,
где остались окопы,
из которых он шёл
по дорогам Европы.
Смелых смерть не брала,
но в двадцатое лето
пуля сердце прожгла
под Варшавою, где-то.
На крутом берегу
под раскидистой ивой
он упал на бегу,
молодой и красивый.
Смотрят очи в зенит,
прямо, слева и справа.
Сколько здесь их лежит
ты не помнишь, Варшава?
Я скажу, чтобы зло
не тревожило больше;
много здесь полегло
их за вольную Польшу.
Это знают друзья,
это помнит Россия.
Память трогать нельзя,
в ней грядущего сила.
Вашей памяти страх,
как всегда, наготове.
Но зачем его прах
вам тревожить, panowie?
Видно, нет в вас стыда.
Посмотрите на милость,
Matka Boska и та
от стыда прослезилось.
Вы смеётесь в глаза,
позабыв голос песни.
Вам, что Божья роса-
грязь с помоями вместе.
Польша, ты не права.
Будь всегда наготове,
ведь из песни слова
не изгладить, panowie.
Кизляр.
08.05.18.