Если б
в праздниках я принимал участие
и наряжался,
пил до отрыжки, ел до отвала,
как люди, —
я бы познал непорочность счастья
и ссохшийся мозг на
романтическом блюде. •
Если б
религия
была чем-то большим,
чем просто водою бассейна
и что-то там
о Божественной троице, —
нам бы оставили Курта Кобейна,
нам бы тогда не пришлось беспокоится. •
Если б
растёкся я радугой
тёмной блевотины в луже,
как простынь захватывает
кровать и ее соседей,
мне вровень никто не был бы хуже,
я был бы
самый отвратный на светской беседе. •
Если б
жил я в великой Маяковской эпохе,
хотя бы косточкой
кисти иль пальцами рук,—
я б не дрожал и на таком же вздохе
подрался бы словно Бурлюк! •
Если б
читать себя начал,
как начал любить поэзии сопли,
поэзии похоть, ее же разврат,—
я б осознал, что хоть листья засохли,
но
из птичек стихи все равно зазвучат. •
Если б
любить перестал,
отдавая диванам страсти
или если б Амурные стрелы
в меня наплевали
к изголовью,—
я б вывернул пошлину, снасти,
что бы в любом и ненужном подвале
снова сгореть любовью.