Посвящается всем, кто там был. Живым и павшим...
Зима такая снежная,
И год был неплохой.
Улыбку мамы, нежную,
Оставлю в памяти
на век...
Наш ротный,
Вобщем- то, спокойный человек,
И он перед наступлением
Уж потерял покой.
Ему во сне, наверное,
Который был давно,
Зима приснилась снежная,
Квартира в Люблино.
А здесь лишь грязь и хаос,
Такое не по мне.
Я мыслями вертаюсь
В свой домик в Костроме.
Я вижу Волгу сонную,
Укрытую во льдах,
Деревню новогоднюю,
Избушки в кружевах...
Но крики возвращают мир
В чеченскую разруху,
Перед глазами командир,
И замерзают руки.
Мы третий месяц в сапогах,
Надежда и опора.
Страна нуждается в сынах,
И нас швыряют в горы.
Наш взводный, чуть постарше нас,
Он лейтенант, из Пскова.
А и ему идти, - приказ,
Не посрамив погоны.
Вчера к Витюхе, из Саратова,
Отец - майор приехал в гости.
Спросил у нашего комбата
Броню, чтоб подошла по росту,
Патроны взял для автомата,
И с нами в строй,
Простым солдатом.
Мол, если пацаны воюют,
Войны, не видевшие, в целом,
То отбывать отцам их дома,
Уж не по чести офицера.
А во втором полку беда, -
Мать прилетела самолётом,
Домой сынишку забрала.
Кому здесь умирать охота.
Бегут подальше от войны,
Да по родным домам.
Со всей огромнейшей страны
Попало пацанам.
А завтра будет новый день,
Светлый и лучистый,
Но только смогут ли глаза
У тех ребят открыться,
Которые сегодня в ночь
Штурмуют город Грозный,
Никто не сможет им помочь,
Ни свет луны, ни звёзды.
Поднимется фужеров блеск,
Шампанское игрится.
Да только радость не у всех,
Печаль в душе томится.
Но ведь не знают матери,
Что под курантов бой
Их сыновья - спасатели
В неравный вступят бой.
Им след зелёных троссеров
Салютов сменит краски,
Пригнувшись у брони бортов
Подтянут крепче каски.
Для них, беспечных, сущий ад,
На эту ночь заказан,
Упал с ранением сержант
С дырою, вместо глаза.
И ротный их убит давно,
Взорвавшись на броне.
Их будут помнить в Люблино,
И где- то в Костроме.
А после боя лейтенант,
Тот взводный, что из Пскова,
С себя одежду будет рвать,
И звёзды, и погоны.