Стрела -
заострённый наконечник
из серебра
отливом на солнце
сверкает,
как платья всех пуритан
зажатых в огни
пролетающих трасс.
огромный,
влитой памятник стали
пришельцу-поэту
воздвигнут
на улице Ленина, смерти и грёз,
рядом с почтамтом
и стуком о ямы колёс.
пассажиры трясутся,
словно желе,
под ногами их ворс
всех переходов и лестниц,
фиолетовый, серый
или черный, как бриолин
на помазанный,
так же их куртки
и локоны
кудрявых волос, -
я так любил эти волнистые берега
русых ржаных полей,
рыжих небесных светил,
ржавых солнц
под кромешной тьмой
облаков,
туманных созвездий
кристаллических глаз
или всеми пущенных слёз,
прекрасных рубинов или топазов
из когда-то потерянных грёз,
безумных, как яркий калейдоскоп
в нежных лапках ребёнка
и Твоя
сквозь шум тополей проникает походка
лёгкой поступью побеленных ступ,
мимо ветвей извилистых глыб,
где старый запущенный сад,
пруд и молчание рыб, рытвины,
рык диких псов, волосатых собак,
а мой взгляд на тебя
это бык на корриде или
вся выпивка Хемингуэя в горле
горит,
как дыханье дракона
мой взгляд
на тебя на тебя на тебя
Человека безумного
во всех своих проявлениях
мыслей и дум,
но до боли до боли до боли
Любимого
хоть сколько ошибок не совершай,
и терпи, не терпи,
светило твоих нежных губ
станет ростком на нежной
и сырой почве
одичавшей земли
по которой ступает нога
каждого существа.