Чем успокоится душа?
За ней не то что б ни гроша,
а просто горизонт вдали
содержит адские угли.
Велик опас на старость лет
остаться там, где жизни нет.
Но это, впрочем, разговор
пустой и безотрадный тож.
Шумит, гудит сосновый бор,
а может, город в пятнах рож.
На лица беден окоём –
с ним мизантропию куём.
Летит на туче Бармалей,
чудит, мутит все времена.
Он – тень ненастная людей,
он сеет бреда семена.
Христос и бедный окоём.
Так и сидят они вдвоём.