Он так, должно быть, изнемог
от череды своих портретов,
что убежал в банальность лета,
где ни селений, ни дорог,
и, только равенство травы,
Европ и Азий безграничных,
брегов и рощей архаичных
у неподвижности воды
...
Напрасно!
В час настиг кумира
его блаженных верный рой,
которым бле'дны краски мира
за палисадом мастерской,
и, верой новообращённой,
я - с ними, в тяжести поста,
без этой кисточки, точёной
на вертикальности холста.