Наступил вечер. Красное солнце, оттеняя причудливые тучи, садилось за горизонт. Быстро темнело. Уже минут через десять, лес казался чёрным и выглядел враждебно. С минуту, солнечные лучи, ещё пытались цепляться за верхушки деревьев и скользить по верху. От этого, на фоне заходящего солнца, контуры становились контрастнее… Андрей сидел за столом и, что то объяснял Ивану. Старик расположился на против, и внимательно слушал. – Там в миру Иван, людям порою приходиться прикладывать максимум усилий, чтобы удержать себя от гнева. Вот и просишь Бога умягчить сердца наши, восстающие друг на друга. Откуда столько злобы Иван? - Я думаю, это от того, что зло укрепилось на поверхности, - стал объяснять старик, - Оно заполнило все пустоты, все трещины. И происходит это от того, что люди отдалили себя, а кто то и отделил себя от БОГА. Поэтому Андрей, перед выходом из дома всегда молись, Господи избави нас от антихриста вражьего насилия и чародейства, Пресвятая Богородица буди покров нам. Всю пищу осеняй крестом. В течении дня, если появилось свободное время, молись, никого не осуждай и старайся не с кем не ссориться потому, что поссориться легче чем примириться, будь внимателен к себе, а вечером проси прощение. – У кого? - спросил Андрей. Иван в недоумение посмотрел на него, - Как у кого? У БОГА брат у БОГА. В среду и пятницу обязательно постись. Вот и будет тебе молитва оружием, а пост забралом - подытожил старик. – Почему забралом, а не бронёю?- поинтересовался Андрей. – Во первых, что такое забрало?- спросил Иван. – Это защита на голове,- вспомнил Андрей. – Правильно и что эта защита оберегает?- снова спросил Иван. – Голову,- ответил Андрей. – Если рассуждать по мирскому, то верно голову, а если рассуждать с духовной стороны, то ум. Грех входит в человека через ум. Вот поэтому пусть молитва тебе будет оружием, коли и руби им врага, а пост забралом от всяких дурных мыслей. Понял?- старик улыбался. – Да. Понял Иван, спасибо. Тяжело конечно всё это исполнить. – Поначалу всё тяжело пока навык не придёт,- согласился старик, - Заставлять себя надо. Потом без этого не сможешь, вот тогда Господь доверять тебе начнёт. – Всё просто, но и сложно,- почесал затылок Андрей. – Сложно от того, что человек сам окружает себя проблемами,- не унимался дед,- и по неверию, по гордости, по тщеславию пытается решить их сам, без Бога. В результате человек надрывается, начинает болеть физически и духовно, а кто-то и вовсе устаёт и ломается. Прошу тебя запомни молитва и пост, другого средства нет. Сам Господь учит нас, только молитвой и постом изгоняется враг сей. Молись не ленись. Помнишь послание святого апостола Павла к римлянам?- спросил старик глядя в глаза Андрею,- Глава восьмая если память мне не изменяет, Если жить по плоти, то умрём, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будите. Ибо все, водимые Духом Божьим суть сыны Божии. Что ещё объяснять?- старик замолчал. – Нет Иван, не читал, но соглашусь,- человечек смотрел в окно. Над кромкой леса ещё виднелся багровый закат. Но алая полоса быстро растворялась, пока небо и лес не слились в единое целое. Дед, напрягая зрение, силился рассмотреть увядающий закат. - Красиво, - словно прощаясь с ним, грустно сказал старик. – Очень, - согласился Андрей, - Только как то печально. Он посмотрел на Ивана, - У меня случай был, рассказать? – Конечно, мне будет интересно послушать,- согласился старик. – Вечером как то пошёл я заниматься к школе.- начал Андрей, - Было уже темно, уличные фонари давали достаточно света. Но на площадку, где я занимался, свет попадал со стороны, от этого полумрак и тени господствовали на ней. Но меня это вполне устраивало. По началу, всё шло хорошо. Лёгкий ветерок, звёздное небо, хорошее настроение. Но неожиданно моё сознание стало заполняться чуждыми мне мыслями, озвучивать их мне противно и страшно. Я не понимал что происходит. Они приходили со стороны, словно их кто-то насильно втискивал мне в голову. Дело принимало критический оборот. Тогда я стал молиться. Громко произнося молитвы, я осенял себя крестом. И постепенно враждебный напор стал стихать. В стороне, среди деревьев, возвышалась серая, выше человеческого роста, бетонная стена. Не смотря на то, что стена находилась в тени высоких деревьев, всё же рассеивающийся свет от фонарей, наползал и на неё, от этого тени на старой стене, выделялись более тёмными пятнами. Но одна тень приковала моё внимание. Было видно, как она медленно перемещалась по стене. И чем ближе она подходила к краю, тем больше рассеивалась, в конце забора тень исчезла совсем, - старик внимательно слушал Андрея. За его спиной на светлых обоях прыгали причудливые образы. Словно почувствовав свободу, тени вырвались из печурки в полуоткрытую дверцу и теперь на стене исполняли только им понятный танец. Андрей продолжил свой рассказ. – Я машинально, но утвердительно прошептал, ушёл. И получил, где то в подсознание ответ, да ушёл. На душе стало тихо и спокойно. Страха не было совсем, я просто удивился и продолжил заниматься. Минут через пять, почувствовав озноб и вялость, так бывает, когда человек заболевает, я поплёлся домой,- Андрей замолчал. С минуту стояла тишина. Дед сидел, погрузившись в свои думы. Постепенно лицо его хмурилось, а глаза увлажнялись. – Что то, вспомнил, Иван?- осторожно спросил человечек. - Да многое, что есть вспомнить брат. Одно скажу, человек немощен, без Бога он погибнет. – Иван, а расскажи, что ни будь, из своей жизни. Случай, ну например, связанный с мистикой,- попросил Андрей. Старик молча разглаживал ладонью усы и бороду. – Рассказать какой ни будь случай ?- переспросил он. Что ж слушай. Иван, вспоминая прошлое, хитро прищурился,- Давно это было, в первый год моего жития в монастыре. Трудно было, ходил весь тёмный, мысли худые. Только работа и спасала. Послушания у меня были разные, то нужники чистил, то тяжёлые подсобные работы. Батюшка их для меня сам выбирал с пользой. Кормили мало и всё постное. На молитвы ставили по часам. Уставал как собака и если кто в мою сторону смотрел или, что спросят, от той же усталости как собака хвост поджимал. Но старец всё по силам давал , всё на пользу. С тех пор, в моём сознание и в сердце, на всю мою оставшуюся жизнь отпечаталось, пост, молитва и труд всё перетрут. Год прошёл с моего появления в монастыре, туман из головы вышел, сознание просветлело, на жизнь другими глазами глядеть стал. Снова улыбаться научился. Одним словом ожил. Слава Тебе Господи,- дед перекрестился, помолчал и продолжил,- Видимо беса зависть, да обида взяла, его ведь уже был. Ждал он, когда Богу душу отдам, чтобы в ад меня сразу, а там и за премией к начальству своему. Но нет, не вышло, из когтистых лап его выскользнул. В это время Батюшка, да и все монахи из монастыря, за меня сильно молились. Ожил брат, ожил,- старик заметно волновался,- Решил тогда бес меня через страх взять, выгнать значит из монастыря. Так бывает, страху напустит на человека и гонит его, куда подальше, из тех мест, где человек спасается. Проснулся я как то ночью, после трёх часов. В монастыре тихо. Масло в лампадке догорело, темно хоть глаз выколи. Чувствую боль в пахе и страх внутри животный. Секунд десять лежал неподвижно и тут, какая то неведомая сила, меня за причиндалы потянуло. Стаскивает с настила, боль жуткая. Хочу крикнуть, на помощь позвать, а не могу, рот как рыба открываю, а голоса нет. Зажмурил глаза и давай молитву читать «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его…» отпустило, а через некоторое время постепенно и боль утихла. В эту ночь, я так и не уснул больше. С тех пор лампадку всегда зажжённой держу, и перед тем как уснуть молитву эту прочитываю. На утро, к старцу пошёл, рассказал сон ему. Он смотрит на меня ласково с заботой как любящий родитель на дитя. Руками, мою голову прижал к своей груди и говорит,- Терпи Иван, мы молимся за тебя, терпи и ничего не бойся. Весь день после работал. Помыслы разные гнал от себя молитвой. К вечеру, уставший вернулся в свою комнатку. Сил нет. Подлил маслица в лампадку, через ни хочу помолился и лёг спать. Ночью проснулся от того, что кто то за дверью в коридоре топтался. Лампадка в углу теплится, в комнатке тихо. Первая мысль пришла, кто может посреди ночи у двери топтаться? А в коридоре шум стал усиливаться и вместе с ним появился цокот от копыт. Этот звук меня ещё больше озадачил. Лежу не шелохнусь, страх всего сковал. Холодок потянул из под двери, и цокот уже слышен не с наружи, а внутри комнаты. Молитвы чуть ли не кричу про себя, голову повернуть к двери хочу, а не могу. Цокот по всей клетушке слышен стал. Ну думаю не иначе как бес носится, копытами бьёт. Поплясал он и наружу через закрытую дверь в коридор. Через минуту всё стихло. Страху Андрей, за две ночи натерпелся, жуть и посидел головой моментально. Представляешь, кожа шевелилась вместе с волосами, потом весь день ходил, чесался. Вот как брат бывает,- подытожил Иван,- К старцу снова ходил. После этого случая всё прекратилось. Ушёл бес, как я понимаю, по земле скитаться,- дед смотрел в темноту окна. На улице завывал холодный северный ветер, а в печурке дотлевали жаркие угли. – Пора брат молиться и спать,- Иван расправил затёкшие ноги, поднялся. – Хорошо, только печь посмотрю,- согласился Андрей. Старик подошёл к иконе, поправил лампадку и подлил масла. Человечек кочергой шурудил в печи. Раскалённые красные угли, как драгоценные рубины, блистали на горячем воздухе. Вот так и душа у человека, как угли эти, тлеет потихоньку, пока не коснётся её слово Божье. И если душа воспримет это слово, то вспыхнет и разгорится, наверно так. Андрею, вдруг захотелось плюнуть на раскалённый метал. Плюнув, он заворожёно смотрел на шипение, испаряющейся слюны, пока та не исчезла. Прижав кочергой дверцу печи, Андрей присоединился к Ивану. Молились долго, старик часто останавливался и дёргал Андрея за рукав. Видимо временами, посторонние мысли уводили человечка блуждать по бесконечному океану человеческих страстей. Каким-то внутренним прозрением Иван догадывался об этом и как опытный старший товарищ возвращал Андрея из мира грёз в реальное молитвенное стояние, туда где в углу теплилась лампадка, а с иконы смотрел строгий лик Христа…
День подходил к концу. – Натопили изрядно, душно, - сетовал Иван,- подышим немного перед сном? - Конечно, сам чувствую, что жарко,- направляясь к выходу, согласился Андрей. С улицы в открытую дверь ворвался бодрящий, холодный воздух. Слабый ветерок остужал, распаренные лица, обоих отшельников. Вдыхая свежесть ночного леса, человечек и старик наслаждались его ароматом. Это был запах из букета грибов, ягод, пожухлой листвы, коры деревьев, еловых шишек и смолы. Где то в глубине леса ночные птицы перекликались редким пением. Как чудесен этот мир с его запахами, с его красками. Как, чудно всё переплетается в нём, прошлое, настоящее и будущее. Даже сама смерть имеет смысл и несёт в себе тайну. Надо быть бесчувственным или не благодарным, чтобы не замечать это…