И храм не построен,
Не мечены лбы...
Что ж движутся строем
Большие умы?
Ан нету героя
Сразиться с бедой?
Но храм не построен -
твердит домовой.
Вот встанем и выйдем
На площадь, как встарь..
И что там увидим? -
Аптека, фонарь...
Но храм не построен!
Не мечены лбы!
- Проснёшься изгоем -
Прозреешь, увы!...
Самоизоляция
Теона Кравченко 2
Пахнет грибами.
Сохнет бельё.
Боже, над нами
Дыханье твоё.
Тихая радость-
Покой и уют.
Точно в награду
Осанну поют.
Что там за дверью -
Не всё ли равно!
Слабость неверья
Забыта давно.
Вирусы, войны,
Беда, забытьё...
В доме спокойно
Сохнет быльё.
***
Люблю я запах дыма на перроне,
Позвякиванье ложечки в вагоне...
Бегущие по рельсам поезда
Напоминают прошлые года.
Когда "В Москву, в Москву всенепременно!
Там ждут судьбы крутые перемены.
Там ждёт удача, радость впереди!..."
Под стук колёс звенит восторг в груди.
***
Возвращенье на круги.
Невесомый вздох пурги
Тополиной, шаловливой…
Здравствуй, мир моих утрат,
Где себя сто лет назад
Я придумала счастливой.
Как жестоко, как всерьез
К сердцу счастье подступало…
Я бежала и взлетала,
И - срывалась под откос.
Острым лезвием осоки,
Юной нежностью щеки,
Я познала синяки,
Я усвоила уроки.
Я навеки поняла,
Что прощанье - есть прощенье,
Бегство - то же возвращенье
На круги добра и зла.
однокласснику
Прозрачной тенью невидимки,
Спустившийся из горних туч,
Проходишь мимо... Солнце в дымке,
И воздух мартовский пахуч.
И вот уже набухли почки
Пока ещё нагих ветвей.
Капели расставляют точки
Минувшей юности твоей.
Твой судьбы и жизни город.
Ты здесь. Я чувствую тебя.
Весенний дух блажен и молод,
И длится радость бытия.
И после жизни, после смерти,
Бесплотной тенью с высоты
Скользнув,спускаешься на землю,
И сквозь меня проходишь ты.
прозрение
Знакомый сквер и над моею головою
Фонарь сутулится и веко голубое
В рассветном мареве сочится холодком.
Забыли выключить и встретились два света
Осенних сумерек и летнего рассвета
Так необычно в скверике пустом.
Листва обласкана июльскими лучами
Зеленой дымкою с размытыми краями
Теплом изнежена не помнит о тепле.
А ветка-пленница с налетом изумрудным
В фонарном свете, в холоде простудном –
Июль в увеличительном стекле.
И все, что только мнилось поначалу,
Вдруг озарилось светом неслучайным
И мысли сфокусировало в нем.
И я беру озябшими руками
Какой-то текст затверженный на память
Чтоб перечесть его под фонарем
В ознобе летнем, в сумраке дневном.
НЕ СРОК
Проснулась божия коровка
Меж стёкол моего окна.
И там передвигаясь ловко
Всё ищет выхода она.
И я почти остолбенела,
Не зная, что мне предпринять.
А за окошком снег опять
И улица заледенела.
Вот так и сердце в полусне
Вдруг от предчувствий встрепенётся,
А где-то эхом отзовётся
Печаль в сердечной тишине.
Да только сон души глубок,
И лёд сомнений не растаял.
Зачем же ты, любовь земная
Зовёшь меня?
Ещё не срок.
Пока душой владеет холод,
Окна любви не открывай.
Молчи, пока цветущий май
Летит к тебе крылат и молод.
Весна опустит рукава
И тихо прорастёт трава,
Цветы зардеют у порога,
Ты подожди ещё не много,
Настанут солнечные дни,
Тогда и окна распахни.
ПОЛЁТ
Какие дивные погоды!
Деревья не спешат желтеть.
Но листьям хочется свободы
Сорваться, по ветру лететь.
О, этот краткий миг полёта,
Его пленительная власть!
Его погибель и свобода
Всем телом до земли припасть.
Лист откружит и приземлится,
Ещё подрагивая чуть.
Пускай ему июль приснится.
Всё хорошо. Закончен путь.
обучена падать
Приходилось порою несладко,
Только как - до сих пор не пойму -
Уцелела лихая повадка
Прыгать вниз, разрезая волну.
Как послушно, без тени раздумий
Тело падает в пропасть глубин
И рискованной дрожью разгульной
Упивается сердце в груди.
Застывают в ознобе восторга,
Рукоплещут листвой берега,
Словно юность - лихая моторка -
Не умчала ещё в никуда.
Всё так чётко впечаталось в память,
Что порой в самой чёрной беде
Я - когда-то обучена падать -
И без чувства держусь на воде...
БОГАТЫМ
Кто не в Бога богатеет,
Всё оставит ввечеру
Эдуард Балашов
Мы богаче иных богатых,
Что гордятся своей мошной.
Правит ими доллар проклятый,
Но они обеднели душой,
Оскудели и обнищали,
Растеряли людскую стать.
И давно бедняками стали,
Ведь добро не купить, ни продать.
Не измеришь в деньгах человечье -
Дружбу, помощь, тепло сердец...
Это - главное. Это вечно.
И бесценное наконец.
Миллионные их зарплаты
Не спасают от рабства, увы.
Мы же нищей свободой богаты.
Мы - счастливые! Бедные вы!
Увидевший правнуков
Мама, давай доживём и увидим
Детей моей внучки!
Теона
О, как я бессовестно счастлива
На фоне глобальной беды!
А матушка смотрит участливо,
И словно стирает следы
Моих прегрешений и подлостей,
Зазря нанесённых обид…
- Рубеж окончательной взрослости
Тебе перейти предстоит.
При жизни увидевший правнуков
Свободен от старых грехов.
Он прав окончательной правдою,
В нём мудрость родов и веков.
И пусть над людьми и планетою
Карающий меч занесён,
Иди, не страшась и не сетуя,
По жизни - и будешь спасён.
***
Посмотрел недоверчиво
На меня свысока...
- Либо разум младенческий,
Либо вера крепка?
Сумасшедшая барышня!
Фанатичка, юродь!
Ты с властями не балуйся,
Сильным не прекословь!
Ишь ты - статуе Ангела
Можем лик мы закрыть,
Всё корит эстакадою,
Нас дерзает учить.
Я молчала спокойная,
Равнодушна к словам.
Богача недостойного
Научить разве нам.
Или просто смолчала я
Что почуяла вдруг -
Это он от отчаянья.
Это барский испуг.
Скоро срок его кончится,
И плати по счетам,
Но уж больно не хочется
Верить этим вестям.
Что же "разум младенческий" -
Это вовсе не грех.
Где твой стыд человеческий,
Господин имярек?
***
Берегись, коль обидишь счастливого
В час, когда он у Бога в чести.
Стрелы гнева не справедливого
Он снесёт. А тебя не спасти.
Потому что потом бумерангами
Весь твой гнев возвратится тебе.
Беспощадными рваными ранами
На твой оставаясь судьбе.
И зайдёшься обидой слезливою,
И согнёшься под тяжестью дней.
Слышишь, бойся обидеть счастливого,
Замолчи, успокойся, не смей.
***
Любера сидят по домам,
Любера поникли, потухли.
Все понты в разговорах на кухне,
А на деле один дурман.
Жалок любер загнанный в угол.
Он прогнулся и спит давно.
Или тискает глянцевых кукол
Да по ящику смотрит кино.
Любера, вы просрали город.
Вы отдали всё за гроши.
Каждый стар, даже если молод.
Каждый - зомби. В нём нет души.
***
Как сладко жить в последних временах!
Всем существом огромный мир приемля.
Блаженно пересиливая страх,
Когда большое Зло сошло на землю.
Нет, я свои колени преклоню
Пред деревом и первою травинкой.
И никого в душе не прокляну,
Я всех прощаю в час беды великой.
Мы были так беспечно далеки
От вечных истин,мы в войну играли.
Как дети мы сжимали кулаки
И палками по ближнему стреляли.
Теперь пора стремительно прозреть,
И повзрослеть у смерти на пороге.
Как сладко жить, любить и гимны петь!
Пока мы люди. Мы земные боги.
***
Шла я по городу, улицы были пусты,
Ни людей, ни машин, ни собак - никого.
Только торжественно в небе сияли кресты
Светлой пасхальной недели творя волшебство.
Площади были пустынны, понуры дома.
Шла я по городу - кто-то невидимый вёл.
Шла в карантине. И что мне властей произвол! -
Женская хитрость сильнее мужского ума.
Я не боялась, я знала, что точно дойду
Гвардия вирусов мне нипочём не страшна.
Цель впереди, и она мне предельно ясна -
Город пройду я насквозь с ликованьем в груди.
люберчанам с куаркодом и
электронными пропусками:
когда тебя хотят иметь,
ты хоть попробуй уклониться.
Не продавай себя за медь.
Не будь в чужой руке синицей.
***
Наша юность – это возмездие наших отцов.
Александр Блок
Мы зачатые гордым племенем
Молодых пришедших с войны,.
Перекроенных трудным временем
И свободою той весны.
Им открылась страна запретная
Европейский уклад и вкус
И не стало в них больше трепета
Страха рабского рухнул груз.
Потому испугался намертво
Царь обманутых в нищей стране,
Вместо славы – тюремная камера
Уцелевшим на той войне.
Слишком многим.
Но миг прозрения
Все изменит в конце концов.
Мы – рожденные гордым племенем.
Мы – победа наших отцов.
Посланье
Твое появление точно посланье.
Но сложно его объяснить.
Ты чудо мое, или ты наказанье
Из прошлого тонкая нить?
Твой облик знаком.
И твой взгляд и твой голос.
Тебя я встречала уже.
Увидела - вздрогнула, как укололась,
И стало тревожно душе.
Но где-то на дне равновесье покоя.
И знаю уже наперед,
Что будет, когда я пойду за тобою,
И кончится прожитый год.
***
Пошла я с мусором до мусорного бака,
И тут меня остановили мусора.
Велели деньги заплатить мне и не плакать,
Поскольку приняли закон ещё вчера.
А я спросонья отчего-то загрустила,
Ведь я по жизни торможу всегда с утра,
Но мусорам такое хамство не простила -
За палец укусила средь двора.
Пора бы завести себе собаку
И с ней спокойно выходить гулять,
Ведь даже за день накопив отвагу,
Самой легавых не перекусать.
***
Была темнота как тяжелый покров.
Но как получилось – припомнишь едва ли,
Что вдруг оказались у разных костров
В лесу на привале.
Вы пели о чем-то всю ночь до утра,
И песням внимала чащоба лесная.
Твой голос летел от чужого костра,
Дымком синеватым во тьму ускользая...
Когда это было? Вначале пути?
Уже не ответит затертая память,
Лишь помню, что я не решалась уйти
Туда, где костер темноте уступает.
А в небе сливались две струйки сквозных -
Дымы от костров перевитые туго,
И тени сомнений моих и твоих,
По лесу текли и искали друг друга.
Звезда
Среди белого дня из пустого колодца
Я увидел, как в небе сияла звезда.
В синеве нестерпимой и яркой, как солнце.
С той поры этот свет я несу сквозь года.
Знаю -встречу опять за незримою гранью,
Где минуют все сроки, все дни и года.
И душа позабудет и боль и страданье.
Улетая туда, где в колодце Звезда.
***
Перевести на человечий
Природы дикие наречья -
Лесной язык,
На каждый лепет оглянуться,
От птичьей жалобы проснуться,
Бежать на крик.
Глаза в глаза стоять и слушать
Лесную душу.
Там тень вчерашнего величья
Взмахнёт крылом сиротство птичье
Стой и держи ответ
Как над пустою колыбелью,
Где лес сосновый корабельный сведён нанет.
Там пусто, как на дне колодца,
Там родничок чуть слышно бьётся
В груди земной...
Пора понять без перевода -
Тобой воспетая природа
Больна тобой.
***
Цветок срывая походя всегда,
Не слышим мы его немого крика.
Ох, как мы стали глухи, господа!
В гордыне и жестокости великой.
Сначала в детстве ты жуков ловил,
Теперь гордишься шубою собольей.
Ты - человек - природу победил.
Ты, царь и бог, её не слышишь боли.
Но твой потомок - барин и божок,
Что будет горд победами своими,
Ещё услышит он в урочный срок
Свой крик и стон над выжженной пустыней.
КОНЕЦ СВЕТА
Я на том конце уже была,
Там пустыня выжжена дотла,
Там ряды покинутых лачуг,
Запоздалым холодом испуг,
Побежавший струйкой ледяной
Меж лопаток. Тишина и зной.
И горячий бархатный песок,
И чужая тень наискосок
В разогретом мареве плывёт,
И томит, забыться не даёт,
И сверлит и мучает вопрос -
Что случилось?
Что же вдруг стряслось?
Обнулилась времени река?
Рухнули на землю облака?
Бренных жизней серая зола
Под ноги барханами легла.
Тихий звон разбитого стекла,
И жара. Я там уже была.
Там в конце начало.
Новый век.
И уже родился человек.
***
Когда Его забыли имя,
Гордясь победами своими,
И побрели среди пустыни,
Тогда раздался трубный глас,
И солнца яркий круг погас.
Пред ними горизонт прогнулся
И всяк от страха содрогнулся.
И взрыв содрал земную кожу.
И лопнул мир нутром наружу.
Кружился праха серый снег.
Рождался новый человек.
В НАЧАЛЕ
Вертится земля,
Огню ли на потребу
Ниточкой любви
Привязанная к небу.
Эдуард Балашов
А в начале была любовь.
От нее и возникло Слово.
Прозвучало само собой
Первозданно и вечно ново.
И тогда народились миры,
То сливаясь, то снова споря,
По законам Большой Игры
Сея радость и горечь горя.
А потом появились мы.
Но над каждой людской судьбою
Есть недремлющий ангел тьмы,
И соседствует смерть с любовью.
Мы двулики - и свет и тьма.
В каждом сердце зверёныш дремлет.
Мы не видим в гордыне ума,
Что на ниточке держим землю.
Пётр и Андрей
Среди картофельных полей
Идут Поэты земли русской
Пётр Дегтярёв
Шли величаво
Пётр и Андрей
С грешного рынка
Домой поскорей.
Шли и неспешно
Беседу вели-
Как же нам, грешным,
Взлететь от земли?
Страшно и голодно —
Прочь бы пора…
Шли. говорили.
как будто вчера…
Вот и не стало
больше Петра.
Значит, Андрея
настала пора.
Мысли скосила
рабская боль.
Это — Россия.
Наша юдоль.
Войны, разруха,
Вирус… и глад
Русского духа
Рухнул уклад.
Нам с карантина
Выйти скорей,
Только путина
ставит заслон.
Слову Петрову
внимает Андрей-
С нами как прежде
беседует он.
Так не молчи,
Долу очи спустив!
нам расскажи,
Как восстать супротив
Боли и скорбей
И беды мировой.
Слышишь, Андрей,
Нас веди за собой!!!
***
40 дней в карантинной пустыне,
Мы постились, молились, скорбели...
Вот взалкали Его благостыни
Но принять и осмыслить не смели.
Вышли разом из нор и затворов,
Но теперь мы по духу другие.
Всяк узрел, супостата и вора
Всяк отверг находиться под ними.
В мире вечна лишь Божия Слава
И под небом - Россия держава.
Счастливая дорога
Дорога от травмпунткта
По Кирова домой
Осталась почему-то
Как лучший выходной.
Как лучший день за лето,
как драгоценный дар,
Которым я согрета,
Как в полдень - тротуар.
Весёлых глаз не пряча,
И волю дав словам
Мы шли. Был день прозрачен
И улыбался нам.
Ты замер от восторга,
Пленённый простотой
Тех слов:"А рядом с моргом
Родился батя мой"
"А, знаю, там была я.
Вон рядом корпуса.
Попала не с проста я -
Падение с моста.
Представь, два перелома:
- Лодыжка и рука."
Да мы сто лет знакомы
С тобой наверняка!
Я спелый дух вдыхаю,
Июльский, травяной...
А тишь кругом такая!
Как утром пред войной...
И всё я понимаю,
Что эта тишь сулит.
А вот душа взлетает.
И в небесах парит...
Мы шли совсем не долго,
Каких-то полчаса.
Но остриё восторга
Сменило полюса.
И жизнь перевернулась,
Тревоги обнулив!
И счастьем захлебнулась,
Вдохнув его прилив.