В южном море - океане,
Где рождается рассвет,
Средь обрывов и окраин,
Синих вод рождая цвет,
Об прибрежные громады,
В скалы бьется он с тоской.
И в ночи ревёт с досады,
Бирюзовых волн прибой.
А над ним, в стене скалистой,
Между небом и водой,
Дом нашёл свой каменистый,
Буревестник молодой.
Словно страж стихии моря,
Океана верный друг,
Здесь и в радости и в горе
Он кружил. За кругом круг.
То ли быль, а то ли - небыль,
Дружбы этой странный сказ...
Миф тот старый, словно небо,
Сквозь века дошёл до нас...
В меланхолии осенней,
В берег бьётся океан,
Друг над ним, бросая тени:
Что ж ты бесишься тиран?
Что ж тебе, опять не спится,
Отчего шумишь, мой друг,
Говорила ему птица,
Посмотри скорей вокруг!
Ты и так тут самый главный,
Самый сильный словно Бог!
И к волнам снижаясь плавно,
Утешал его как мог.
Затихал немедля ветер,
Чернь сменялась бирюзой,
И на солнце, в ярком свете,
Океан блестел слезой.
Так, до самого заката,
Буревестник на волнах,
Вёл беседы, плыл куда-то,
И рассказывал о снах.
О морях, о дальних странах,
Про пингвинов в ледниках,
О своих на лето планах,
О пустынях и песках...
А порой, в раскатах грома,
Крылья мокрые сложив,
Клюв, чуть высунет из дома,
От испуга еле жив.
Чтоб не сгинуть в той стихии,
(В гневе друг его, тиран.)
Пусть пройдут часы лихие,
Боль притупится от ран.
Солнце выйдет из-за тучи,
Вновь в объятия свои,
Океан его заключит,
И признается в любви.
Но однажды в тихий вечер,
Брызги в скалы он кидал.
Океан напрасно встречу
С другом милым снова ждал.
Волновался, волновался,
А с приходом темноты,
Штормом бешенным раздался,
Нереальной высоты.
Звал его, чернел и снова
Тщетно пену вверх кидал.
Друга верного-родного
Ещё очень долго ждал.
То утихнет, то взорвётся,
Может друг за той горой?
Буревестник не вернётся.
Так случается порой...