СЕРГЕЙ НОСОВ
Я САМ НЕ ЗНАЮ
ПОДБОРКА СТИХОВ 10625
. . .
Я сам не знаю
что у меня есть
быть может воздуха
кусочек на ладони
а может солнца луч
красивый золотой
пять капель
прошумевшего дождя
и облака платок
прозрачный белый
и больше
ничего у меня нет
ведь все отдал
когда меня просили
и даже счастья
больше не осталось -
все улетело с ветром
в небеса
и если и вернется -
только тайно
невидимо совсем
на крыльях легких
и даже сны
научит говорить.
. . .
Жизнь моя красива
до сих пор
счастлива
полна своих событий
и земного
нежного тепла
далека от шума городского
далека от важных
громких дел
и не интересна никому
кроме капель
летнего дождя
кроме солнца
вечно молодого
кроме листьев
на больших деревьях
что меня встречая
все шумят
и живу я
собственную жизнь
так как птицы
напевают песню
ту с которой
они родились
чтобы жить и жить
на белом свете.
. . .
И кто-нибудь
давно уже прожил
свою простую
маленькую жизнь
и все случилось
в ней
что и могло случиться…
а в жизни у меня -
еще начало
еще шумит вовсю
моя весна
когда со мной
все радости
все счастье
парит легко
как сказочная птица
под небом голубым
не замечая
ни бед ни расстояний
ни разлук
и чувствуя восторг
простора светлого
которому
не будет и конца.
. . .
И поступь твоей жизни
широка
ты юность бледную
перешагнул свободно
как мелкий ручеек
в глухом лесу
и всю чужую жизнь
пройдешь в два шага
и небо
к тебе близко
словно ты
пешком на небо ходишь
каждым утром
размах во всем велик
у твоей жизни
уж жить - так жить
чтоб молодость была
на сотню лет
цветущей и счастливой
и чтоб дарила чудно
наслажденья
и мудрой тайно
все таки была.
. . .
И если я
чего-то захочу
я этого уже
не получаю
захочешь лета -
будет тебе осень
весны захочешь -
получаешь зиму
мечтаешь о любви -
приходит нелюбовь
ко всем на свете
и к любимой тоже
которая
любимой не была…
приятнее
вот больше не желать
ну просто ничего
на белом свете
быть одному
когда людей так много
вокруг
на улицах в домах
и на дорогах
в другие страны
или города
а ты их всех не видишь
и не знаешь
и ни о чем
ни с кем не говоришь.
. . .
И бурями меня
не унесло
как лист осенний
в плачущие лужи
дожди не залили
мне весь костер
души
не заморозили морозы
мою радость
на свете жить
и о плохом не думать
и не служить
как пес
на задних лапах
ну просто никогда
и никому.
. . .
Я уцелел
во всех боях
суровых
но ни в одном
из них
не победил
в соревнованиях
конечно
не участвовал
но часто попадал
в игру чужую
и защищал
неведомо кого
не зная сам
зачем мне это нужно
теперь я
просто так
живу на свете
не жду побед
не знаю поражений
люблю цветы
красивые на клумбах
и ни о чем
ни с кем не говорю.
. . .
Я стал таким большим
а жизнь
такая маленькая стала
она по пояс мне
веселая смешная
как девочка
бегущая в саду
в коротком платье
с голыми ногами
с мячом в руках
кричащая «постой».
. . .
Жизнь так хочется
просто раздеть
иногда
и потрогать руками
ее обнаженное тело
и своими глазами
увидеть все то
что обычно прикрыто
целой сотней
стыдливых одежд
только это
как водится
так неприлично
что нельзя
никому и сказать
и приходится прятать
такие нескромные мысли
в глубоких карманах
души.
. . .
И если станет скучно
или больно
он распахнет
закрытое окно
поставит облака
на подоконник
положит солнце
на твою кровать
птиц пригласит
и пусть поют
у дома
ночь напролет
чтобы горели звезды
зажжет их спичкой
чиркнув в темноте
как свечи в церкви
дьякон зажигал
в своей огромной
чудной
черной рясе.
. . .
Разбрелись
твои мысли
по полю
как овцы
а сам ты заснул
как усталый пастух
под кустом
и вот снится тебе
что летаешь ты
в небе
как птица
что-то солнцу кричишь
и хватаешь легко
облака
а проснешься
и пусто вокруг
и темно
ты один
во всем мире
остался
и поэтому
тихо лежишь
и молчишь.
. . .
Как будто вы
полжизни голодали
и жили лишь на хлебе
и воде
и без конца
сидели по темницам
и в камерах
с решетчатым окном
и вот теперь
вас выпустили в мир
и вы как пес
сорвавшийся с цепи
все рыщите
в погоне за восторгом
и только
пыль столбом
за вами вслед
да виден хвост трубой.
. . .
\
Мне нужна ты сама
без всего остального
что есть на тебе
у тебя
или рядом
что ты принесла
в чем ты ходишь
о чем говоришь
я люблю тебя
только такой
какой ты родилась
и осталась
дюймовочкой нежной
плывущей по синей реке
в удивительной
белой кувшинке.
. . .
На четвертом моем этаже
уже так далеко
от земли
что дела остаются внизу
как туман по утрам
и осенняя
хмурая сырость
там с прохожими вместе
все бродит бездомно
любовь
и как серые мыши
таятся в подвалах обиды
и замерзшие слезы
в огромных
испуганных лужах
покрываются коркой
осеннего льда
миновало веселое лето
и может быть
жизнь миновала
но другая начнется
под снегом
усталой зимой
когда ты будешь спать
на ладони
у желтой луны
и она
будет ближе тебе
чем холодное солнце.
. . .
И как же много
маленьких людей
и среди них
большой и чудный человек
как Гулливер
и он
сгребет их всех в охапку
и выбросит
на самый край земли
пусть там
снуют и суетятся
как обычно
а он один
возьмет себе луну
так просто
голыми руками
с высоты небесной
как рыжую
и хитрую лису
и унесет ее
в свой темный лес
дремучий
и станет
долго долго целовать
в своей избушке
в самой самой чаще
где только лишь
звериные следы.
. . .
Вас не зря
называют цветами
у вас
очень тонкие стебли
и на них
для особой красы
лепестки
и вокруг вас
счастливые вьются
шмели
и качает вас
ласковый ветер
как нежный любовник.
. . .
Давайте плавать
под водой
как рыбы
и в небо улетать
как птицы
в лесу бродить
ночами
словно звери
с волшебниками добрыми
дружить
и пусть они
нас снова заколдуют
что мы еще
на свет не появились
и заново так скоро
будем жить.
. . .
Я стал старше
чем эта красивая ночь
нацепившая яркие бусы огней
на запястья
и мудрее
чем этот простуженный день
занавесивший белые шторы
в своем невеселом жилище
я быстрее хожу
чем плывет в свое море река
между двух берегов
так похожих на старые добрые руки
и мне легче дышать
чем сердитому ветру летать
по дворам и подъездам
стуча своей палкой по крышам
часами
и поэтому я
ничего для себя не хочу
зачеркнул все былые надежды
как лишние строки
и оставил два слова -
я жив я живу
это лучше чем смерть
между прочим.
. . .
Одиночество
стало добрее ко мне
оно любит таких
и приветливо часто заходит
мы пьем чай
и глядим из окна
там прохожие
все одинокие ходят
одиноко луна
на темнеющем небе горит
одинокие звезды
уже подмигнули друг другу
и одна из них
что-то
и мне говорит
может быть
она будет
моею подругой.
. . .
Меня когда-то
вылепил из глины
суровый бог
на чудных небесах
и я теперь
и сам леплю
с восторгом
себе кого я
только захочу -
подругу нежную
и осень золотую
и кружку чая
на своем столе
перо бумагу
новые стихи
и день потерянный
верну однажды утром
и вновь
пройду беспечно
по тропинке
вокруг земли
чтобы вернуться в дом
где я так много лет
провел с улыбкой
и еще больше
проведу потом.
. . .
Живут на свете
маленькие люди
а для больших людей
в нем просто
места нет
они не помещаются
в квартиры
в автобусы трамваи
и метро
и на такси
никто таких не возит
больших тяжелых
и чужих людей
им остаются лишь
поля леса
чтобы бродить
бездомно
днем и ночью
рукой пытаться
до луны дотронуться
и солнцу свою шляпу
подарить.
. . .
Меня не видят
обо мне не знают
на самом деле
просто ничего
им кажется -
я сам себя придумал
для развлечения
для смеха и игры
и вот теперь
разыгрываю жизнь
как представление
тряпичных кукол
и сам себя
за ниточки вожу
по сцене деревянной
осторожно
и хлопают в ладоши
мне все дети
когда я кланяюсь
снимаю шляпу
а после
улетаю в небеса.
. . .
И я уже не знаю
сколько лет
мне в жизни этой
было или будет
и я ли это
в сущности родился
когда по паспорту
я начал свою жизнь…
мне кажется
я был давным давно
когда трамваи даже
не ходили
по городу
а ездили извозчики
и что-нибудь
кричали тем прохожим
кто улицу
спеша перебегал…
а вот потом
я сам себя не помню
как будто я
пропал на много лет
и лишь теперь
на свете появился
гуляю с тросточкой
и кланяюсь прохожим
хотя они
так смотрят на меня
загадочно
и очень удивленно
как будто я
пешком пришел с луны
и вот сейчас
туда вернусь спокойно
опять пешком
по небу и направо
там где горит
заветная звезда.
. . .
Ты начал жить
свою вторую жизнь
и будешь жить
и третью
в самом деле
ведь их же
множество
ты знаешь это сам
быть может
как и капель
у дождя
бесчисленное
множество на свете…
и в каждой жизни
все же хорошо
есть солнца доброе
и юная луна
волшебными ночами
и можно звезды
собирать как ягоды
с куста
таинственного
небосвода
которые приносят
силу жить.
. . .
Я заново родился
ранним утром
но только вот
об этом и не знал
и небо показалось
очень старым
где едва плыли
стариками
облака
как будто так они
уже устали
быть высоко
над маленькой землей
и ветер потерял
всю свою силу
не дул уже
как в молодые годы
а попросту дышал
так тяжело
как дышат лишь больные
перед смертью
и ночью ранней
желтая луна
старушкой с палочкой
уселась на скамье
перед моим
распахнутым окном…
а мне было так весело
сегодня
как будто я один
родился снова
на свете почему-то
в чудный миг
и буду утром
светлым молодым
ходить с восторгом
сказочную школу
где сказка стала былью
так давно
что все об этом
попросту забыли.
. . .
Я знаю - время
стало очень робким
и побоится
на меня напасть
оно теперь живет
в лесу дремучем
и изредка
выходит по ночам
на поле жизни
чтоб схватить всех тех
кто слаб душой и телом
почему-то
и утащить
во тьму небытия
да только вот
меня оно боится
обходит стороной
так много лет
как будто знает
что я старый призрак
которого нельзя
схватить зубами
и унести
в те дикие края
где жизни нет
и всюду только вечность
как липкий
расползается туман.
. . .
И я давно
держу в руках
луну
и звезды согреваю
на ладони
дыханием своим
опять с утра
меня не удивляют
облака
плывущие
в открытое окно
как белые
загадочные птицы
цветы зимой
в саду
и среди снега
любовь злой осенью
и сон
в волшебном мае
когда и птицы
сказочно поют
а ты все спишь
и ничего не слышишь
как будто рядом
хмурая зима.
. . .
Моя вторая жизнь
пришла из ниоткуда
и может быть
уходит в никуда
но в ней есть
удивительное что-то
как будто время
в ней не властно
и пространство
в ней попросту
не значит ничего
а правит что-то
тайное иное
энергия которой
нет названья
она и в небо
помогает улететь
и позволяет
запросто вернуться
и собирать
весенние цветы
когда вокруг
январские морозы
и снег укрыл
своим холодным телом
поля леса
и всю земную жизнь.
. . .
И я нашел себе
то место
в этом мире
где трусы не умеют
славно жить
один кричит
что он здесь
поскользнулся
другой нудит
что он здесь
так устал
как никогда
не уставал на стройке
когда таскал
все утро кирпичи
а третий
видит здесь
чертей и ведьм
ему все время
хочется молиться
избавиться
от той нечистой силы
и вместе с богом
пить горячий чай
но мне здесь правда
очень хорошо
стоит кровать моя
вот прямо
под луной огромной
и я в ней вижу сны
красивые такие
каких вы не видали
никогда
а по утрам
ко мне приходят феи
и начинают
жарко целовать
на зависть тем
кто смотрит без конца
глазами жадными
в мое окно
но влезть в него увы
никак не может.
. . .
Пусть ветер
раскачает фонари
как звезды в море
все качают волны
и пусть луна
покатится с небес
волшебным шаром
в руки
всем влюбленным
которые
так долго ждут любимых
что ивы их жалеют
в том саду
где встречи
так похожи на разлуки
и рябь в пруду
на тот девичий трепет
который чувствуешь
под вздохи ветра
каких мы днем
не слышим никогда.
. . .
Идешь своей тропинкой
в этой жизни
и вот никак с нее
и не свернуть
ни летом ни зимой
ни в юности веселой
ни старости
когда идти невмочь
и кто ее
придумал для тебя
ведь ты как будто
с ней же и родился
и вот с тех пор
она и побежала
в огромном темном
сказочном лесу
и все ведет тебя
неведомо куда
конечно зная
что от нее
не спрятаться
не скрыться
да и назад
по ней не повернуть.
. . .
Я вовсе не лечу
как желтый лист
в безмолвном октябре
в простую лужу
на асфальте сером
я знаю - все не так
уже давно
и я у бога
на его ладони
он смотрит на меня
с огромной высоты
и жизнь дает другую
в самом деле
и в январе
вдруг зацветут цветы
и птицы запоют
а в сказочном июле
я солнце жаркое
смогу обнять
как девушку нагую
и целовать
до самого утра.
. . .
Умеешь ты
смеяться или плакать
умеешь петь
и просто говорить
ведь ты же кукла
глупая смешная
таких как ты
можно увидеть всюду
на этой доброй
маленькой земле
они стоят
у дома одиноко
сидят на пне
в таинственном лесу
купаются тихонько
в море синем
пьют воду
из волшебного колодца
и вот тогда
сумеют рассказать
о том как грустно
вечерами в поле
как ночью холодно
у быстрого ручья
и как же славно
тайно целоваться
с тем кто так любит
ласково тебя.
. . .
Я нахожу
тебя и в темноте
на ощупь только
или по дыханью
а после нас с тобой
уносит в небо
та воздуха
волшебная струя
которая родится
в поцелуях
и исчезает
в холоде ночном.
. . .
И лучше
ничего не замечать
зимы и осени
весны и лета
любви и смерти
старости и детства
принять все слезы
просто за цветы
а смех - за плеск
высоких волн счастливых
которым нравится
лизать любимый берег
подобно стае
ласковых котят
а остальное
что бывает в мире
принять за шутку
бога в облаках
ему ведь скучно
оставаться в небе
пока мы жизнь
проводим на земле.
. . .
Он знает оправдания
всему
тому что он
весь день лежит в кровати
ведь он же жизнь
тяжелую прожил
тому что небо
очень голубое
оно такое
тоже неспроста
а чтобы верили
что в нем так хорошо
как на земле конечно
не бывает
что говорит он
что творил дела
такие добрые
что сам уже не знает
вот как сумел он
это сотворить
и мир вокруг
и то что в этом мире
причем все людям
а не для себя.
. . .
Он скомкал душу
как листок бумаги
жил второпях
и забывал спросить
зачем на небе звезды
по ночам
что значат эти листья
на деревьях
шумящие так радостно
пока
не оборвет их ветер
и не бросит
нам под ноги
как будто пятаки
из желтого металла
с цифрой пять
той самой
что мы в детстве получали
за правильный ответ
откуда жизнь
и где ее начало
и почему у жизни есть конец
который впрочем
ничего не значит
если о нем
не думать никогда.
. . .
На крышах домов
бог наверное пишет
как дети на партах
«здесь был я»
и спешит поиграть
на веселой земле
остаются пыхтеть
в вышине
едким дымом
высокие трубы
они курят свои папиросы
давно
и давно почернели
от дыма
деревья пустынного парка
и седые от старости
листья
уже появились на них
и проспект
словно путник
счастливый
уходит от нас
на рассвете
у него в рюкзаке
тишина и простые слова
и мы машем ему
на прощанье
платками стеклянными
окон
за которыми наши
обычные души
с утра
улыбаясь стоят.
. . .
Плывут как рыбы облака
и шевелят хвостами
и могут наше солнце
проглотить
оно висит воздушным шаром
высоко над нами
как будто на веревке
привязанной
к корням большого дуба
в нем собрана
вся мудрость на земле
и листья его
шепчут о разлуках
о встречах
упоительной любви
рождении и смерти
поцелуях
и звездах в черном небе
там над нашей
кружащейся от счастья
головой.
. . .
И там и тут
в огромном этом мире
поляны красоты
или покоя
дома растут
как белые грибы
и шляпками порою
подпирают небо
а иногда
так прячутся
в лесах дремучих
что их не увидать
издалека
и если подойдешь
откроешь двери
то там внутри
такая тишина
как будто это
новая страна
где вот никто еще
и не родился
и все боятся
просто жить на свете
любить смеяться
целовать друг друга
не зная
ни печали ни стыда..
. . .
Вселенная
стала ручной
у меня потихоньку
могу звезды позвать
прямо с неба
и приходят они
меня нежно ласкать
могу солнце
просить не светить
целый день
и оно убегает послушно
за тучи
и как листьям скажу
распуститься в саду
так они ведь
в восторге
опять распускаются
розовым утром
и готовы меня
целовать…
скоро я поводок
заведу
для вселенной
буду с нею гулять
по ночам
когда рядом луна
упоенно
танцует нагая
и ее можно жарко
как юную фею
обнять.
. . .
Забуду уйду
а быть может
останусь качаться
в игрушечном кресле
где нам все равно
как жить и чем жить
с кем встречаться-прощаться
кого целовать до утра
как в кино…
рассветы-закаты
чужие знакомые лица
и все вперемежку
приходит-уходит опять
и так мы и будем
все вместе кружиться
пока не придется
и нас забывать.
. . .
Всю жизнь бежал бегун
а часовой всю жизнь
стоял на страже
моряк всю жизнь проплавал
а влюбленный
всю жизнь любил
и все они хотели
чтоб мир таким
остался навсегда
крот роет нору
лев стучит зубами
а бабочка летит
к цветку
и забывает
что что-то в жизни есть
кроме цветка.
. . .
И если все по полочкам
прилежно разложить -
вот здесь любовь
а там работа
будни
вот развлечения
и отдых для души
вот вера в бога
церковь и иконы
а вот и сон
глубокий и простой
без сновидений
странных или милых…
то ты устанешь
так на свете жить
как будто вдруг тебя
веревками связали
заставили ходить
любить и думать
как хочется
неведомо кому
и как ты сам
не сможешь жить
и часа
и провожать
счастливые года
спокойно в прошлое
в котором все красиво
и не забудется
быть может никогда.
. . .
И где беру я свет
и где беру тепло
откуда же
ко мне тайком
приходят
радости земные…
быть может
из лесов
таинственных
и дальних
быть может
из за моря как всегда
но их вокруг
как в небе птиц
сегодня
и я их всех
по своему люблю
как любит юноша
своих любовниц
нежных
как любит небо
облака густые
с которыми
играет в прятки
целый день
как ангелы наверно
любят землю
которую покинули
давно.
. . .
Все превращается
в простые чувства
весь этот мир
и желтая луна
и солнце красное
и голубое небо
и море синее
зеленые поля
все это только
нежность и любовь
а иногда печали
и обиды
и все они проходят
чтоб вернуться
ведь кружится
вокруг себя земля.
. . .
Скучно быть
простой лягушкой глупой
прыгать по болоту
целый день
зайцем стать
ведь тоже несподручно
убегать все время
от лисы
вороном конечно интересней
но он черный
хоть умен злодей
может быть
остаться человеком
только не таким
как был всегда
стать к примеру
новым музыкантом
и играть все время
на трубе
девушки тогда бы
прибегали
на волшебный звук
твоей трубы
ты бы с ними
долго целовался
чтобы отдохнула и труба
а потом опять
лилась бы в мире
колдовская музыка любви.
. . .
Я остаюсь
в краях любви
там где бывают
дивные рассветы
в садах цветут волшебно
все цветы на свете
и птицы удивительно поют
и кружат голову
чудесные закаты
и там я нахожу
все что искал
восторги
бесконечных поцелуев
и серебро
чарующих мгновений
и россыпь
упоительных утех.
. . .
Я в своем доме
прячу целый мир
и под подушкой
храню звезды золотые
луну счастливую
целую по ночам
и с солнцем по утрам
играю в прятки
и на окне моем
всегда цветут цветы
такие же как в поле
голубые
и девушки красивые
приходят
любить меня
как любят эту жизнь.
. . .
И все таки что-то
меняется в мире
невидимо
словно в нем бродит
колдун
и взмахнув своей палкой
волшебной
подменяет
горящие звезды
и меняет любовь
на другую
ту которую
ты не видал
и приводит
к заветной поляне
где чудесное счастье
лежит
в колдовском своем
бледном сиянье
рядом с ним
превращается все
в голубые цветы
и растут они
прямо до самого неба
чтобы там
стать таинственной частью
его синевы.
. . .
И ты все время ждешь
дождя среди зимы
и снега жарким летом
и шалостей от старости
глубокой
в невинном детстве
упоительном любви
и удивляешься
что этого не видишь
и ищешь тех
кто в этом виноват
и обижаешься на жизнь
как обижается ребенок
на свои игрушки
за то что они с ним
не говорят
а лишь лежат
недвижно на полу
красивые
но слишком неживые
чтоб стать его друзьями
навсегда.
. . .
И что теперь?
вид из окна банален -
видны одни деревья и кусты
да клочья облаков
и сморщенное небо
с лучами солнца где-то на краю
а вместо удивительного -
прочерк
тропинки скользкой поперек двора
и скоро - снова дождь
и холода и осень
где серость дней
как будто серость крыс
мы ничего у господа не просим
а он не предлагает....
и повис
воздушный шарик лопнувшего счастья
как тряпка
только я его опять
когда-нибудь найду в ногах у лета
и поцелую.
и возьму домой
и снова положу на подоконник
перед распахнутым в мир солнечный окном.
. . .
Белые перья снега
лежат вповалку
на голой земле
это белые птицы
летели куда-то
и их потеряли
и теперь
они скоро растают
бесследно
вместо них
будут серые лужи
лежать и смеяться
глупым смехом
таким же
как серые мыши
смеются
прибежавшие к дому
с высокого неба
откуда их ангелы гонят
всегда по утрам..
. . .
Как все зимой пустынно
тихо голо
укрыто простыней
как будто бы
под ней
лежит покойник
и его скоро
тихо унесут
к могиле на носилках
закопают
и не поставят
даже и креста
среди бескрайнего
тоскующего поля
где днем и ночью
лишь метет пурга.
. . .
На улице пустой
бродили сны
в обнимку
и смеялись
а я смотрел на них
печально из окна
окно было открыто
колыхалась
за ним
волнующая ночь
и тишина
как девушка
которую ты любишь
улыбалась
и все это казалось
просто чудом
которого вообще
не может быть.
. . .
И кто придет
давно уже ушел
и кто найдет
давно все потерял
и кто получит
у того отняли
и будет так
всегда
на белом свете
а почему
не ведает никто.
. . .
Тьма танцует томительно
медленный танец
кружатся черные тени
целуясь
фонари
свои желтые шляпы
швырнули
на мокрый асфальт
и молчат
и не слышно шагов
вдалеке
ночь
как старый колпак
звездочета
накрывает весь мир
лишь одна телебашня
пронзила ее
своим острым копьем
словно древний
воинственный всадник.
. . .
Если откроешь дверь
то чудом попадаешь
в море
где рыбы плавают
вокруг тебя
если окно откроешь
улетаешь в небо
и рядом облака окажутся
как шапки снега
где-нибудь в пустыне
а если же
останешься один
в своей любимой комнате
то станешь вновь
часами на стене
которые отсчитывают
время жизни
хотя его не видят
никогда.
. . .
Так много лет
проходит мимо нас
они похожи
на прохожих
на улице пустой
на путников
с проселочной дороги
на странников
с котомкой за плечами
и все идут куда-то
и идут
а мы стоим
и провожаем их
и машем им руками
нам так больно
когда они уходят
навсегда.
. . .
Билет на счастье
выдан не тебе
но ведь зато
ты никуда не едешь
ты остаешься
просто сам собой
таким как был
плохим или хорошим
и будешь жить
и видеть это мир
и в нем тебе
уже не угрожает
ни счастье
ни несчастье
ничего
ведь ты
сам по себе
на белом свете.
. . .
Мы становимся старше
а кто-то
становится младше
молодеет
и юность его
уже вновь впереди
он опять
ходит в школу
и учит уроки
почему? -
мы не знаем
быть может он любит
всегда и во всем
возвращаться назад.
. . .
Как много странностей
капризов у зимы
то заморозит
все вокруг
то превратится в лужи
на панели
и вместо неба
будет простыня
она нависнет низко
над домами
как будто там
давно стоят кровати
и кто-то спит на них
мертвецки пьян
и ничего не помнит
что с ним было
куда он шел
и как сюда попал.
. . .
Пробегают
часы и минуты
во тьме
словно серые
юркие мыши
и грызут они сыр
нашей маленькой жизни
в углу
их никак не поймать
и нельзя их
ничем напугать
останется
лишь только молчать
всю холодную
долгую ночь
ту которую мы
в этом мире с тобой
проживем.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1960-м году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ» и «ДДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Германии, Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ), «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА», «НИЖНИЙ НОВГОРОД» . «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА», «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «АВТОГРАФ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА), «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ», «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой), «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и рассказов о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019) и в целом ряде других литературных изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий - премии «Поэт года», «Наследие» и др.
Является автором более 15-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.