Матрёнина.
"Цыпа-цыпа- цыпа", - Ульяна ласковым голосом подзывала подросших цыплят, что снова разбрелись по всему двору. Девочке дали серьезное и ответственное задание, - загнать птиц на ночь в сарай. Сарай добротный, его построил дед Трифон уже несколько зим назад и ничего, стоит себе, бревна гладкие, да ладные. Только дед уже в землице лежит ... Все в руках горело у дедушки. Амбары для зерна, жаркая банька, пруд глубокий - много его стараниями сделано.
На зависть односельчанам доброе хозяйство они с бабушкой устроили! Рожь и пшеница густая, докуда глаз достает, пасека с отборными пчелами, сады с ухоженными яблоньками, пять коров, два порося, да мощный конь Яшка.
Пока жив был Трифон , с первых петухов и до тьмы чернющей , трудился. Пару батраков взял на подмогу. А вчерась вот баба Матрёна ещё троих приняла. Спят они в сенцах, там тепло, солома чистая, стол стоит крепкий. Батракам нравится. Любят они Матрёну , - щедра она с ними и строга в меру. Кормит сытно, часто балует подношениями от деревенских. Ей каждый день снедь приносят, в уплату за работу.
Работу бабушки Ульяна до конца не понимала. Когда внучка была настолько мала, что боялась засыпать без света лампадки в углу, ей было дозволено оставаться в избе. Каждый вечер к Матрёне приходили люди с мольбою в глазах. Она сажала их за стол и предлагала испить отвару из своей любимой кружки. А после начиналось самое интересное.
Ульяна наблюдала , сидя на печке, как толстые женщины снимают с себя платья , нагими становятся на скамью на четвереньки , а бабушка, что-то нараспев речет, нашептывает, мажет их тела снадобьями. После поджигает пучки трав, гладит женщин по мокрым от пота волосам и просит их не кричать. Женщины уходят заполночь с маленьким кричащим свертком на руках. Изредка бывало, что свёртки молчали. В иной день приходили и мужчины. То змея кого в поле укусила, то жена сварливая из дому выгнала, то косой ногу поранил. Всем помогала бабушка Матрёна. Всем давала испить из своей любимой кружки. Только Ульяне брать кружку ту было запрещено строго настрого. А когда девочка показала бабушке кровь на своей простыни, запрещено было и вовсе присутствовать в избе, пока Матрёна работает.
"Цыпа- цыпа, негодники, а ну как прилетит сейчас коршун, как схватит вас , окаянные! Кыш домой!" - внучка теряла терпение с непослушными цыплятами. Ей хотелось в окошечко подсмотреть, что же там избе сейчас происходит.
- Аааа, матренина девка, что ты там бормочешь , опять дождь с бабкой прогоняете? У меня колодец уже иссох , огород пожух, дрянь ты маленькая! Управа на вас найдется , я клянусь! - тетка Глашка грозила Ульяне грязным пальцем через щель в заборе.
- Тётенька, милая, Глашенька, да я курочек в сарайку кликаю, окстись! А огородик у нас самих-то испортился, вот те крест! - у девочки навернулись слезы на больших зелёных глазках.
- Ты меня крестом не убеждай, ведьмино отродье! - соседка удалилась восвояси , зло зыркнув на Ульяну из - под замызганной косынки.
Спустя седмицу, дождь в деревню так и не пришел.
А вот в избу к Матрёне утром,с первой росой, пришли большевики с оружием. Они стояли на пороге , от ботинок несло смрадом коровьего дерьма - вляпались во дворе. Главный брезгливо морщил нос и зачитывал полусонным Матрёне и Ульяне бумагу. Девочка ничего толком не поняла, запомнила лишь несколько слов : " мироеды", "капиталисты" , "кулаки", "изъять".
Потом бабушка тихо плакала, промокала слезы вышитым платком, седые, растрёпанные волосы липли к мокрым щекам. Ульяна жалась к ней всем телом, старалась успокоить. Коров вывели из стойла, животные сопротивлялись, их пугали чужие люди, хвосты нервно и хлестко стучали по упитанным бокам. Цыплят запихали в мешки, поросей грузили на телеги , заставив помогать испуганных батраков. Яшка не хотел идти. Он брыкался , ржал страшным голосом. Яшку застрелили.
Через полчаса Матрёна и Ульяна остались одни в разграбленной, пустой избе. Бабушка успела схоронить лишь свою кружку за заслонкой остывшей печи. В этот вечер на деревню пролился злой, холодный ливень. Упругие струи воды быстро смыли с тропинки яшкину кровь.
Через месяц Матрёну должны были направить в спецпоселение , в Сибирь. Ульяну забрала к себе двоюродная тетка. Забирала нехотя, поджимая тонкие губы , скрестив сухие руки на узкой груди, пока девочка собирала свой нехитрый скарб. Матрёна сидела неподвижно на завалинке, безучастна и нема. В глазах ее не было слез, а в душе жизни. Принимать людей она перестала. Потом и вовсе захворала страшно. Не могла больше ходить, есть и говорить. Внучка навещала ее каждый день, обливала ее грудь слезами, варила отвар, рецепт его она нашла вместе с фотокарточкой Трифона в старенькой тетради, поила бабушку. Только лишь это питье, да только из своей кружки принимала Матрёна.
Потом бабушка заговорила. Вернее закричала истошным, противным голосом : "Возьми! Возьми!" Соседи сразу поняли, что нужно делать. В избу прибежали трое дюжих мужиков с топорами и молотами. Быстренько оторвали с потолка несколько досок. Хмурое небо заполнило собой прореху в потолке и отразилось в покрасневших глазах Матрёны. Ульяна почувствовала грубый толчок в спину, - тетка Глашка. Она толкнула девочку к умирающей Матрёне. На секунду в глазах у бабушки прояснилось, в руках появилась жизнь, она цепко схватила Ульяну за хрупкое запястье, сжала так сильно, что у девочки потемнело в глазах , и резко отпустила. Так же резко из старческих лёгких вышел последний выдох. Матрёна упокоилась.
…С Матрёниной дружат многие. Девушка любит кофе и отменно гадает на кофейной гуще. Если вы решите пригласить ее в гости, она придет со своей кружкой. Такая вот странность.