Твоя злость в соболиной шубе в престранной позе
Настигает у лифта меня, у дома, у стойки бара.
В летний полдень, при грозах и на морозе.
И в салоне чужого блестящего «Ягуара».
Надо как-то нам изловчиться, да и признаться, что мы не пара,
Что в тебе от меня два шрама и горький привкус.
Что свело нас не чудо, а случай, каких немало.
У тебя же зуб на меня такой, что испорчен прикус,
Да я снюсь тебе так, что потом всё мокрое одеяло.
Ты же знаешь, детка, не всё то золото, что сияло.
Ты же знаешь, детка, что дальше одни препоны.
Что с тобой хорошо любому, а я – меж прочих.
Твоя злость иногда звонит мне по телефону,
Но когда поднимаю трубку… гудки, короче.
Твоя злость и сейчас затаилась средь этих строчек.
Эти строчки, в которых тебе безрадостно и несладко,
Как канат обвивают крепко твои запястья.
Как мы стали такой ерундой – для меня загадка,
Но я знаю, детка, что мог быть лучше, а был отчасти.
И у этой злости с изнанки – твоё несчастье.