Земля эта вечная, кто нарисует другую,
Где спят, не тоскуя, и где глухари не токуют,
Такую, где войны роскошную ниву не снищут,
И где сквозняки до костей не продуют жилище?
Тут долгое эхо свивается в брошенном звуке,
Выходят из леса не мери, не веси, но буки,
И малая рать, что набрали Кирилл и Мефодий,
Приносит на копьях обрывки афинских мелодий.
Тоскливые песни, стаканы, ненужные споры,
И дождевики выползают в ненастную пору,
Уварятся урки в желудке голодной Петровки
И ветреным вечером зазеленеют ветровки,
Земля эта вечная с привкусом горького пойла,
Лежит под ступнями, легонько пружиня, как войлок,
Простёрлась нетронутым полем, до самого края,
Пока не раскроется ямой, меня принимая.