* * *
Увы – меж нами стояла смерть
Задолго до факта её прихода.
Свобода – проще, чем несвобода,
Но в это слишком трудно поверить.
Ты приводил в умиление взрослых –
Как он послушен, как мил и вежлив!
Не то, что – сестра, природы оплошность,
Исчадье гордыни иль бога насмешка?!
Нежность моя не знала границ –
Младший братик, объект опеки.
Пылкой заботой полнились реки
Родственной страсти. И вспышки-блиц
В ссорах родительских, слишком частых,
Мне доводилось сводить на нет.
Брат, уязвимейший соучастник,
Еле сносил экспрессивный бред.
Душевная близость дружбой не стала,
Хотя общались часто и прочно
И на поддержку рассчитывал точно
Каждый. Но что-то её сломало.
Если один бесконечно строит,
Силой любви закрепляя зданье,
Чем разрушителя удостоит,
Кроме спокойного отрицанья?
Дух – не товарищ душе-служанке.
Место последней – на кухне быта.
…Карта достатка внезапно бита
Страшным диагнозом. В чьём ва-банке
Скрыта причина лютого краха?
Я так любила тебя, мой братик,
Что повернуться лицом к утрате
Сил не хватило. Хватило страха.
Непримиримость – опора слабых,
Точно ружьё, что висит на сцене:
Однажды его нацелишь в себя ты
И злым покажется мудрый гений,
Себе самому отвечая прямо
И твёрдо за каждый свой непоступок! –
Но в ад свой сходя по резким уступам,
Ты расплатился за всё и сам.