Я сурьма

Дарёна Хэйл
ОСТОРОЖНО: мат

Есть вневременно;е, есть временное.
Есть бескрайнее, есть — выходящее за края.
Говорю: ничего не потеряно,
пока есть хоть что-то,
чего не хочется потерять.
Говорю: неизбежность финала
ничего не делает менее… или более.
Вот есть «заебалась», а есть — «устала»,
и обычно я скорее первое, чем второе.
Самые страшные слова — о которых нельзя при детях —
обретают смысл только если ты их всё-таки произнесёшь,
но когда умеешь справляться со всем на свете,
обесценивается — тоже практически всё.
Кроме того, что нужно слушать только в наушниках.
Или того, чему больше подходит реветь в колонках.

Последнее время мне всё чаще хочется проснуться с веснушками,
а в детстве хотелось, чтобы папа принёс волчонка:
самого маленького, самого серого, из самого тёмного леса,
чтобы вырос и любил только меня, а всех остальных даже не замечал.
Я всё время считала себя драконом, а не принцессой,
но, возможно, я — просто ржавые ножны от ржавого же меча:
при холодной обработке рано или поздно любой металл становится ломким,
а во мне холодов — даже больше, чем нужно было.


В детстве я очень хотела, чтобы папа принёс волчонка
(но почему-то ни разу
так и
не попросила).

26.05.2020