В двадцатом году двадцать первого века
цветут, как ни странно, сирень и тюльпаны,
поют соловьи и шумят непрестанно
деревьев листва и вода океанов.
Живут, будто нету совсем человека,
и львы, и орлы, и в степях куропатки,
живут как умеют, рождаясь украдкой,
природному следуя в жизни порядку.
А люди, из перечня выпав однажды,
сидят в своих норах стекла и бетона,
давно наплевав на природы законы,
вонзив в телевизор глаза и нейроны.
Но мучит людей непрестанная жажда,
как если бы высох их жизни источник,
и дни их наверное даже короче,
чем длятся в саду соловьиные ночи.