знаешь, я безуспешно пытался себе доказать,
что на самом деле я в полном порядке и мне плевать.
утром встаёшь и думаешь, как же все хорошо,
но ночью отчего-то сдавливает горло
и я понимаю, что нихуя мне не хорошо.
и что я все также несчастен,
и что у меня внутри уже не кровь течёт, а никотин.
мне ни таблетки, ни терапия не помогли.
я просто думаю, когда же все это кончится
и я смогу насладиться не своим одиночеством,
а тем что я нужен кому-то.
кому?
я понимаю, что обесточен и что меня больше не хватит ни на одного.
я — перегоревшая лампочка, которую упорно продолжали вкручивать, пока при включения она не треснула в руках.
я словно ёжик испуганный, сворачиваюсь клубком и думаю, что точно поможет и ничто меня уже не пробьёт.
я думаю о том, скольких я потерял,
сколько меня бросило,
и я мог бы выстроить мегаполис.
только я понимаю, что уже ничего не могу
и если кто-то меня полюбит,
едва ли я что-то выплюну взамен, кроме обнаженных шрамов от горла до пяток.
я гуляю по проспекту, в надежде, что меня остановят, приняв за маньяка.
на деле я просто сижу в своей комнате, безжизненно глядя в окно.
когда вся эта боль кончится?
знаешь, я безуспешно пытался себе доказать,
что если не обращать внимание и игнорировать существование проблем,
они в конченом счете сдадутся и вернутся с поличным,
умоляя лишь об одном — о пощаде.
но эти черти селятся стаями прямо под рёбрами,
рисуют свои сатанинские знаки, напоминая мне о том, что я все ещё живой.
и если затыкать меня палками, то я обязательно почувствую боль.
я чувствую только то, что я иссыхаю, как искусственный пруд,
как рыбы в истерике прыгают на берег,
потому что кислота отправляет их среду;
тогда я понимаю, что сегодня мне уже хватит,
пора закрывать и отправляться гулять, наступая босой ногой по асфальту,
чтобы в итоге напороться на стекло.
и взвыть от боли, пронизывающей до самых костей.
я стану хромым, с тростью.
и этой тростью буду бить по затылку, чтобы не было этих взглядов.
с каждым годом стервятников все трудней разгонять,
и они уже клюют мои руки и ноги, прямо с мясом отрывая частички меня.
им вкусно, а мне и не страшно, потому что так я смогу поскорее закончиться
и в эти моменты я наслаждаюсь не одиночеством, а тем, что медленно разлагаюсь.
скоро этот запах распространится дальше пределов моей кровати.
и на постели останется след когда-то моего существования.
знаешь, я безуспешно пытался себе доказать,
что если всегда улыбаться, можно искусственно вызвать счастье.
на деле же из вызванного только мастер,
который пришёл чинить кран на кухне
по вызову матери,
потому что я валяюсь полудохлый под ванной
и даже, когда я зову, мой голос пропадает где-то под крышкой унитаза.
это был сонный паралич или смерть наяву?
понял лишь то, что от «счастья» у меня упаковка печенья сладкого, внутри которого шоколад.
это не игра в «у кого хуже — тот проиграл»,
это жизнь со своими правилами, где ты, окружённый ферзями, король,
вынужден опустить свои руки, склоняя голову на поклон.
в общем, я думал, дружище,
что со мной все в полном порядке,
пока по среди вечера в моей груди не раскатился гром,
пробивая молнией от самой макушки,
а тучи слезливо собрались под подушками моих синяков.
тогда то я понял, что я совсем не в порядке,
я лишь на шаг ближе ко дну.