Реминисценция на Р. Бёрнса
Прости меня, моя любовь,
Я умираю вновь и вновь ...
В полях под снегом и дождём,
Забытым стареньким плащом,
В осколках памяти и снов,
В листве забытых нами слов,
В накрывшей землю пустоте,
На пыльной полке, на холсте,
В затихшем звуке медных струн,
В печальном плаче Гамаюн,
В плывущей ретуши лица,
В ступенях не с того крыльца,
В твоём молчании, волной
Меня накрывшей с головой.
Но сжав губами тонкий шрам,
Я, как в бреду, бреду в твой храм.
…
Храни меня, моя любовь,
Вздымая к небу вновь и вновь …
Свои простертые крыла,
Пою осанну, что была,
Пою осанну, что жива!
Долины, горы, острова,
Леса, озера, вены рек,
Все для тебя, мой человек!
Вся эта радость, эта боль,
Лишь, той любви простая соль,
Лишь, та беззвучная мольба,
Которой сбыться не судьба.
В которой, некого винить,
Которой, нас связала нить,
В полях под снегом и дождём,
С тобой вдвоём, с тобой вдвоём …
ИСТОРИЯ
Созданию стихотворения "В полях под снегом и дождём" предшествовала долгая болезнь Бёрнса. Простуда, подхваченная осенью 1795 года, усугубилась приступом ревмокардита. Поэт, почти всю зиму не встававший с постели, порой терял сознание; за Робертом ухаживали жена Джин Армор и восемнадцатилетняя Джесси Льюарс (англ.) русск. — младшая сестра его товарища Джона. Девушка нянчилась с детьми Бёрнсов, включалась в любую работу по хозяйству и относилась к главе семьи с восхищением. Поэт называл её «единственным ангелом, ещё оставшимся на земле».
Ранней весной Бёрнс, не оправившийся от болезни и пребывавший в меланхоличном настроении, зашёл в гости к Джону Льюарсу. Джесси, сидя за клавикордом, напевала песни. Роберт попросил, чтобы она сыграла ему свою любимую мелодию. Прослушав её несколько раз, Бёрнс вернулся домой и за один вечер сочинил стихи: «O, wert thou in the cauld blast, On yonder lea, on yonder lea».
« Стихи складывались из грустной мелодии, из сырого ветра за окном, из преданных девичьих глаз и неизбывного, неугасимого желания защитить, закрыть своей грудью от бурь и бед всё слабое, беспомощное, юное... »
Джесси вместе с Джин была рядом с Бёрнсом до его последних минут. В июле того же 1796 года именно она ввела в спальню умирающего Роберта его сыновей, чтобы те простились с отцом. По словам писательницы и переводчицы Риты Райт-Ковалёвой, среди местных жителей существовала легенда о том, что могила Джесси Льюарс (в замужестве — Томпсон), которую в 1855 году похоронили неподалёку от памятника поэту, при дожде не намокала: «Мраморный Бёрнс укрывал от непогоды своего верного друга, как когда-то хотел укрыть живой».