- Я не играю роль,
Я её проживаю -
Так говорил король
За чашечкой мятного чая.
Он сладко так хрустел крендельком,
Все слуги давились слюной.
- С вами, с каждым давно я знаком -
Так продолжал король -
Смотрите как ловко обруч кручу -
На пальце был лакомый пончик -
Смеюсь, я плачу, а всё шучу,
И смех с каждым актом громче.
Мне нравится, честно, что хлопали
Вы раньше мне, впрочем ясно -
И челюсти сладости лопали,
И чавкал король ужасно.
- Но если кто против, я знать хочу,
Где критики, кстати, где же? -
А каждый рядом хотел чуть-чуть
Хоть тортика, пусть отрежет.
Вон лопает сам, щёки хомяка
Надулись мехами будто.
- Я знаю ценить искусство пока
Не научились люди.
К примеру вот взять тебя, портной -
Что шьёшь, будто сам не знаешь. -
Портной приблизился: Боже мой,
Как сладко благоухаешь
Ты, добрый родной лоскуток пирога
С малиной - аж сердце тает...
- А мода искусства всегда раба,
Лишь неуч об этом не знает.
А ты шьёшь не то, посмотри как роль
Меняет моя их души.-
Теперь марципан уплетал король,
Лишь только трещали уши.
- К чему я? Ах да, или ты возьмём,
Что знаешь насколько богаты,
Но беден и жалок твой ум и дом -
Там нет потому что театра.
Легко нужно с деньгами, как актёр,
Как я - монолог воздушен. -
Казначей облизывался на ликёр,
На карамельной подушке.
- Да деньги, известно хоть любят счёт,
Но их вдохновляет искусство. -
Ликёр по губам короля течёт,
Какое же томное чувство!
- А пьеса она пробуждает страсть,
Богатства становится больше.
Ты просто берёшь что лежит, украсть
Было бы грязно и пошло. -
Хранитель монет и богатств камней
Расстался бы с жизнью не глядя
Только бы приторная карамель
Была и во рту, как во взгляде,
И таяла там, и несла как свет
Ликёрную песню счастья...
- Я это к тому, что в искусстве нет
Блуда, гнили сладострастия.
Оно лишь рождает, возьми меня -
Ах сколько трудов на сцене. -
Сильные челюсти короля
Хрустели теперь печеньем,
Как будто два мощных скалы плеча
Давили на парус шлюпки.
- Вот лекарь, скажи, человек скучая
Болеет, и ваши трубки,
Лекарства в себе творя каждый час,
Бессильны лечить разлуку.
А стоит мне только играть начать,
Больной позабудет скуку.
И вас то самих докторов, увы, приходиться мне тянуть
Поближе к искусству, к свету. -
Лечивший слуга желал утонуть
В желейной суфле конфете.
Готов был сейчас палец отрубить,
В обмен на сладкое чудо.
- Скажи вам не стыдно вовсю трубить
Что вы помогаете людям?
Ты взял бы и сам пришёл посмотреть
Как чувства огнями сверкают.
Искусство способно заставить и смерть
Уйти - пусть себе отдыхают.
- Или хотя бы взять тебя,
Священник - скажи, ты служишь? -
Слуга церкви в этот момент объят
Был тем что лежало на блюде -
Щербет, этот сладкий запретный десерт,
Которого свет не видел.
- Открою, священник, тебе секрет,
Искусство в доступном виде
Сближает сердца ближе к алтарю
Чем крест и твоя сутана.
- О Боже, как весь я огнём горю,
Как грех, это лакомство манит.
Готов я читать не одну тысячу раз
И Езус и Аве Мария,
Вот только б на вкус то что видит глаз,
Я в схимы пойду, в пустыню.
- О чём я? Ах да - у вас книга одна,
А знаешь их сколько, братец?
В театре их бездна. Сам сатана
Лишь нищий и оборванец.
Театр - в нём соль, и я как актёр,
Добившийся славы и силы,
Скажу - избавляет искусство от ссор,
И соль вновь приносит миру. -
Король отобедав, погнал всех прочь,
Ему пора вновь заниматься.
А каждого дома ждала лишь ночь -
Убийца в сахарной маске.
Каждый из них об одном мечтал -
Лишь крошку, кусочек малый
У короля как-нибудь отнять.
И можно тотчас же в саван.