Суд надо мною был очень короткий,
Объявили высшую меру.
Накануне меня загребли в околотке
Лишь за то, что убил я Веру.
Вспомниаю я с болью ее колготки
И ее простоту и манеру,
Теперь нет среди нас этой, бля, идиотки,
Вознеслась навсегда она к небу
И почила навеки в Боге.
Ревновать теперь больше некого.
А я вновь на весь мир одинокий.
На расстрел иду.
Развернули лицом к стене,
Вера смотрит как будто с небес,
Слышу голос ее: лети ко мне,
Осознала, жду тебя здесь.
Но ответ я даю: ты мертва
В моей жизни и в смерти скорой,
И тебя я убью снова тотчас едва
Получу свой выстрел в голову.
И пусть в гневе твоем есть уверенность,
Что венчать будет нас черный ангел,
Я тебя ненавижу ревностно,
И сейчас на тебя наплевать мне.
Адвокат мой, прощаясь, сказал:
Я знал, что дадут тебе вышку,
Получается, тщетно ты меня нанимал,
Говорить не хотел, так вышло:
Прокурор и судья недовольны лишь тем,
Что убитая оказалась беременна,
А еще тем, что ты не работал никем
И что жил на проспекте Ленина,
А еще тем, что убитая девка жила
На проспекте Надежды Крупской,
Никогда еще так не решались дела
Ни одной души душегубской...