Утих во мне извечный бой,
голодных дум скрижали сохнут.
Была отмерена мне роль,
в которой уши, сердце глохнут.
Казалось я, как все, любим.
Даривший поцелуй Иуде,
был Высшей целью одержим
и подал семь смертей на блюде.
И кровь цепями проросла,
не дав тепла в холодном чреве,
мне только ярость привнесла
и дисбаланс в столь шаткой вере.
Теперь я здесь, среди смертей,
пронизан тьмою в анфиладе,
и чтоб не стало тяжелей,
не взял любовь в ручные клади.