Марк Шехтман. Экспертный обзор. Май-2020

Уважаемые коллеги-стихотворцы!

Все конкурсные стихи я читал по мере их поступления, но лишь теперь понял, насколько наивными были мои намерения сформулировать оценочные критерии, общие для всех текстов. И дело не только в образной, стилевой, сюжетной, философской, этической многоликости лонг-листа, но и в невозможности обозначить то неуловимое качество поэтичности, которое часто значимей всего прочего.

Сразу скажу, что уровень майских номинантов представляется мне достаточно высоким. В известной степени этот лонг можно рассматривать как срез всей современной русской поэзии, которая сегодня настолько многообразна, что по пестроте конкурирует с Серебряным веком, щедрым на всевозможные метания, поиски и «измы».
 
Бросается в глаза наличие в лонге стихов, сквозь зашифрованность которых проступают горечь, страх, печальная ирония, сарказм. Мне эти настроения представляются пусть не всегда осознанным, но закономерным продуктом нашего времени, когда после открытия относительности пространства и времени относительными стали казаться сознание, сострадание, гуманизм, свобода воли и т.д.

Отказ многих авторов лонга от привычных для русской поэзии норм записи стихов и принятой пунктуации даёт повод поразмышлять над тем, как подобные приёмы меняют рамки ассоциативности текста и не являются ли они порой способом спекуляции на внешней оригинальности.

Также возникала у меня потребность рассмотреть понятия текста и контекста, этики и эротики, биографичности и художественности, эпатажа и антиэстетизма, авторской трактовки слова как символа и его традиционного наполнения.

Безусловно, здесь невозможна даже узкая развёртка названных терминов и понятий, но я вижу необходимость их обозначить хотя бы тезисно в качестве приёмов будущего анализа.



• 1. VLADKOR54  «Тьма»
http://stihi.ru/2020/05/07/1860 номинатор международный поэтический клуб «Рифма»

«…Пропал Ершалаим – великий город, как будто
не существовал на свете. Все пожрала тьма,
напугавшая все живое…»
М. Булгаков «Мастер и Маргарита»

Скажи, погонщик, что за тьма легла?
Здесь, вроде, город должен быть по слухам,
А я его сейчас – ни сном, ни духом –
Не видно даже морды у осла!
В такую темень – мерзости одной
раздолье…
Укажи мне, друг, подворье,
Где можно переждать залёгший мрак,
А то он сердце мне сжимает так,
Как будто на Земле случилось горе,
Как будто дело в тех,– на трёх крестах,
Что видел я отсюда в двух верстах,
Повешенными около дороги…

А темнота такая, словно боги
Забрали свет, оставив нас впотьмах…
________________________________

Мне понравились эти стихи. Автор хорошо продумал композицию и реализовал свой замысел экономно и убедительно. Все части этого короткого текста, стилизованного под монолог чужеземца, психологически понятны и убедительны. Например, в финале возникает сравнение «словно боги», невозможное для жителя Иерусалима, ибо в иудаизме нет большего преступления, чем допущение многобожия, пусть даже и словесное. Одно лишь слово множественного числа – и оно мгновенно подчёркивает специфическую характеристику «неместного» персонажа, который к тому же является пришельцем из таких далёких и глухих мест, что там даже Иерусалим знают лишь «по слухам»! Герой вполне убедителен в передаче иррациональной жути, охватившей его, – жути, которая для читателя, знающего, КТО распят на одном из трёх крестов, понятна и оправдана. Именно в пересечении этих двух планов восприятия происходящего, разных для читателя и персонажа, возникает совершенно особенная контекстуальная интрига, своей сложностью оттеняющая внешнюю простоту текста.
Единственное, что непонятно: почему распятых на крестах людей герой-повествователь называет повешенными?


• 2. ГОРЬКИЙ МЕД «Добер-апельсин»
http://stihi.ru/2008/11/05/4369 номинатор международный поэтический клуб «Рифма»

если мчаться быстро-быстро гордо-гордо по саванне,
будто страус, будто птица, пряча голову в песок,
можно светлый мир построить на сплошном самообмане
и носиться в этом мире взад-вперед-наискосок.
поднимая пыль и ветер, по нему шуршать ногами
и закидывать колючкой иноземных пришлецов
со своим чужим уставом и помятым оригами
на том месте, где обычно нарисовано лицо.
можно прыгнуть с вертолета и зависнуть апельсином
ярко-рыжим, ярко-красным, ярко-сине-голубым,
а потом, забавы ради, завести себя в трясину,
или в чащу, или в гости к трубадуру без трубы –
выпить чаю, съесть конфету, почитать Омар Хаяма,
с бестолковым трубадуром трубадурить без ума,
выйти в месяц, в двери, в люди, вынуть ножик из кармана,
констатируя, что в мире начинается зима:
мерзнут лапы, листья, кочки, чай, конфеты, трубадуры,
индевеет оригами всеми складками витрин.
на меня вовсю глазеют рты раззявившие дуры –
я свалился с вертолета – ярко-рыжий апельсин!
быстрый-быстрый, гордый-гордый без трубы, но из саванны,
выпал снегом, вышел следом, заплясал веретеном,
улыбнулся постовому с добер-мордой добер-мана
и пошел, минуя зиму,
за цветами
в гастроном
____________________________________________________

Превосходные стихи! – сверкающе-весёлые в своей умной дурашливости, изобретательные с точки зрения лексической «инженерии» (чего только стоят постовой «с добер-мордой добер-мана» или трубадур без трубы!), поставившие на службу сюжету такой сложный и почти не употребимый сегодня приём, как оксюморон: «если мчаться быстро-быстро гордо-гордо по саванне, // будто страус, будто птица, пряча голову в песок…» или «зависнуть апельсином // ярко-рыжим, ярко-красным, ярко-сине-голубым». Для меня эти стихи – радость и праздник, каких я давно уже не надеялся испытать.


• 3. САДОВНИК АСЕЧКИН «а в ладони белая монетка...»
http://stihi.ru/2014/10/07/202 номинатор Юлия Малыгина

а в ладони белая монетка
за душою песенки ли тать
осень всепрощающая клетка
не кради меня отсюда вспять

дай побыть наедине с тобою
где заря как будто бах звучит
листья невесёлою гурьбою
медленно в закатные лучи

ниспадают мы глядим на это
мира истончается вода
остаётся времени и света
нам с тобою ровно навсегда
__________________________

Очень интересные стихи! – и с каждым новым прочтением они становятся для читателя ещё более загадочными и естественными одновременно. Эта амбивалентность заложена не в сюжете, а в чём-то более сложно определеляемом, что задаётся неявным обращением к вечности и высоте.
Да, нам сначала непонятно, что за белая монетка в руке ЛГ, почему он называет «клетку осени» всепрощающей и как можно воровать (украсть) «вспять»... Но дочитав стихи до конца, мы понимаем, что в контексте ирреальности подобные странности возможны и даже необходимы, что «вода мира» истончается, что у тех, кто населяет этот мир, времени остаётся (до или для чего-то очень важного) не много, не мало, а «ровно навсегда». И пусть читатели обратят внимание, как непринуждённо и просто конструкция однородности «времени и света» переносит стихи на новый – более высокий и многозначный – контекстуальный уровень.
Но присутствует, на мой взгляд, формальный недостаток: не слишком благозвучная и тяжёлая для избранного ритма фоника стяжки «как будто бах». И что такое «песенки ли тать» – этого я тоже не понимаю.


• 4. ПАЛАД «имбирный полусвет»
http://stihi.ru/2020/05/20/4573 номинатор Светлана Андроник Шимановская

в тот странный год я был безбожно сед
поздней вернулась сепия кудрений
бессрочный пёс понурый куклоед
всё подмерзал и жался в бок олений

(олешка скроен наскоро и вкривь
из вымершей дублёнки щедрой тёщи
издалека как будто злобно-тощий
а на повер услужливо-тигрив)

приметил я
на дню раз кряду пять
когда решал
поближе подойду-ка
пса и мутанта было не разъять
не разобрать где чья какая штука

часть симбиоза длилась под столом
часть под диваном втиснута внатужку
ведь лето всё решиться не могло
прожектора врубить на всю катушку

в окне мерцал имбирный полусвет
июнь с июлем слиплись в грязевое
в тот страшный год я был фатально сед
как на расстрел доставленный конвоем

довлел рефлекс
как стало быть убъют
и не прознать концовки мыльной саги
я отворял наливку цвета брют
жёг самокрутки в рисовой бумаге

мотал искусно дым на провода
открыл талант к гаданью на окурке
и по щеке струилась иногда
ладошка кроткой призрачной дочурки

и левый глаз и правый дочин глаз
меня жалели
каждый чуть иначе
отрез земли искромсанный на дачи
в кисель имбирный беспробудно вяз

выёживались патрубки берёз
вдоль них и наподобии трамвая
в поднебье календарь родную вёз
и гнался я
всё больше отставая

мне слышалось фальцетно
не кури
но я ещё не смел уметь иначе
и брали в клещи меркнущие дачи
и жёлтодушно тлели фонари
_______________________________

Что и говорить! – потрясающее умение сопрягать несопрягаемое, создавать невероятные сочетания невообразимо разных сущностей:  человеческого облика и явлений природы, поведения животных и гастрономических оттенков, квазинаучной терминологии и квазимистики и т.д. И ведь какое богатство синтаксических конструкций! И какой блеск словотворчества! Я думаю, издававшийся в СССР журнал «Русский язык в школе», в каждом номере которого был специальных раздел для подобных редкостей, купил бы эти стихи целиком и публиковал бы по строфе в месяц...
Да, как набор оксюморонов, неологизмов и фантазий это великолепо! Остаётся лишь понять, о чём эти стихи, где прячется их сюжет, в чём заключён их конфликт и их смысл? Смею думать, что ничего из перечисленного нет. Есть эпатажная форма, в которой отдельные «маленькие содержания» бегут в разные стороны и даже отдалённо не складываются во что-то цельное. Имеют ли право на существование подобные феномены версификаторского искусства? Да, имеют – например, как сатирическая антитеза холодной, излишне рассудочной поэзии. Примеры мы видим, например, у Хармса, Введенского, Олейникова и даже в этом лонге у Горького Мёда. Нечто подобное есть и в этих стихах, но, как мне кажется, без соблюдения чувства меры.


• 5. ФИЛИПП АНДРЕЕВИЧ ХАУСТОВ «Флейта» 
http://stihi.ru/2019/03/29/4740 номинатор Ильдар Харисов

Флейта, сидя во рту большегубом,
помнит мир, первозданный и строгий,
где однажды была она дубом,
и бурлили певучие соки,

проходя по ветвям, как по трубам;
средь листвы кликал ветер высокий,
плод о землю гремел полутрупом,
вили гнёзда трескучие сойки...

Но пришли рты и руки чужие,
оглушили, ужали, ушили,
оторвали от вещих корней.

Бестолково колышутся звуки,
человечны, расчётливы, сухи...
Духи леса, рыдайте о ней!
__________________________

Прочитав эти стихи, я вспомнил притчу о том, как молодой музыкант попросил известного композитора послушать его сонату. Когда он закончил играть, композитор сказал: «В вашей музыке много нового и прекрасного. Жаль только, что новое не прекрасно, а прекрасное не ново…»
Посыл, или как говорят сейчас, месседж стихотворения Хаустова абсолютно ясен и подкупает своей простодушной искренностью: человек – это зло, и вся его деятельность противна изначально прекрасной природе. Очень отдалённо это напоминает идею романтиков о противостоянии цивилизации и природы, где все симпатии романтизма, естественно, на стороне последней. Но Хаустов идёт ещё дальше. Он отказывает видеть что-то хорошее во всём, что делает человек, и даже в его искусстве.
Символом природы у автора выступает ветка дуба, а символом злых деяний человека – «оглушение», «ужаление», «ушивание», «отрывание от вещих корней» этой ветки в процессе делания из неё флейты. Музыка человека показана вовсе не тем, что мы обычно называем музыкой, а набором звуков, которые «человечны, расчётливы, сухи». Неприятие Хаустовым зла, несомого человеком природе, доходит до такого абсолюта, что даже слово «человечность», всегда бывшее синонимом добра, теперь приобретает прямо противоположное значение.
Надо признать, что подобные положения давно обсуждены и потеряли привлекательность, а в крайних своих проявлениях и высмеяны:

Жить на вершине голой,
Писать простые сонеты...
И брать от людей из дола
Хлеб вино и котлеты.
(Саша Чёрный)

Тем не менее, Хаустов имеет право высказаться. Гораздо больше претензий у меня вызывает то, как он это делает.
 Вот строка, сказанная о прошлом флейты: «…Где однажды была она дубом». Но слово «однажды» обозначает, что флейта была не только дубом, но и чем-то ещё. Ведь если я говорю: «Однажды я работал дворником» – разве это не значит, что я работал дворником не всегда? Так чем ещё была дубовая ветка до того, как стала флейтой?
А вот пример того, как автор, не чувствуя в тексте его смысловых нюансов, противоречит сам себе: «…И бурлили певучие соки, // проходя по ветвям, как по трубам». Вдумаемся: с чем же автор автор сравнивает исконное и прекрасное прошлое дубовой ветки? Он сравнивает его ...с трубами! – то есть,  с тем, что плохо уже по изначальному определению, – с делом рук человеческих.
Третий пример: «Средь листвы кликал ветер высокий». Здесь Хаустов употребляет переходный глагол «кликать», но кому и что кликал ветер – этого не сказано. Кроме того, сама фоника слова «кликал», звучащая высоко, почти пронзительно, как мне кажется, плохо сочетается с представлением о том, как может звучать ветер.
Ну а строку «Плод о землю гремел полутрупом» мне не хочется комментировать ни со смысловой, ни с фонической стороны. Я оставляю её на совести автора. Думаю, что он попросту соблазнился звучной и эпатажной рифмой «трубам – полутрупом» и что поиски какой-то философии в этой строке абсолютно бесполезны.
Очень сырые стихи.


• 6. MOLNIYA «Ворон»
http://stihi.ru/2015/01/26/7382 квота Жиля Де Брюна за редактирование отборочного тура
            
Я силою искусства своего
            устроил так, что все остались живы.
            Да, целы все, кто плыл на этом судне…
                В.Шекспир, Буря

...Вернулся ворон.
Шторм пришел за ним.
Разрезал темноту безумный росчерк.
Но стоит ли страшиться многоточий,
Когда подставил голову под нимб?
Назвался Ноем – полезай в ковчег,
Вези свой зоопарк к вершинам жизни.
Ты избран мне – равно безукоризнен.
Лишь пара хищных тварей в голове
(Их имена – Предательство и Ложь)
Нашёптывают скверну контрабандой:
"Ты избран ей – считай, за все оправдан.
Ты избран – значит, ты почти что Бог!
Пока потоп подводит мир к нулю –
Всё для тебя, и всё твоё отныне.
Бросай гарпун киту удачи в спину.
Ты, брат, в игре, и козырь – этот шлюп!"
Их шёпот нарастает: жуткий вой,
Ужасный лязг, невыносимый  грохот.
Ты глух ко мне.
И я с Тобою глохну...

Мой ворон, отряхнувшись делово,
Запястье покидает.
Как браслет
Когтистый оттиск на соленой коже.

Хоть островок оставь для нас, о Боже!

Вернулся ворон.
Значит, суши нет.
_________________________________

Интересные стихи, в основу которых положена библейская история о Потопе.
Однако в Ветхом Завете нет ничего подобного этому монологу – потому тем более надо отдать должное автору, написавшего его мощно и мрачно, как бы в единоборстве с худшими качествами человеческой сути, не изжитыми даже Ноем, хотя именно его Бог за праведность и веру избирает спасителем жизни на планете.
Мне импонируют в этом тексте его мрачная грозовая атмосфера, обилие и убедительность психологически точных оттенков в речи персонажа, яркие метафорические обороты, вроде «Бросай гарпун киту удачи в спину» или «Но стоит ли страшиться многоточий, // Когда подставил голову под нимб?», а строка «Назвался Ноем – полезай в ковчег» таку и вообще достойна стать афоризмом.
Тем не менее, некоторые претензии к этому тексту у меня есть. Например, строка «Нашёптывают скверну контрабандой» кажется мне неудачной с точки зрения её лексической эклектики – как будто одно предложения написали два разных человека.
Но в целом очень достойные стихи.


• 7. ЮЛИЯ АРХИТЕКТОРОВА «Аттракцион»
http://stihi.ru/2010/01/19/2438 номинатор Тургут Элл-Макбак

Я помню, в то утро, родная,
Мы встали не там и не так.
Мы хмурые вышли из рая,
И ты повела меня в парк.

А в парке железные пони
И ветер, того и гляди,
Летучий корабль на приколе
Подхватит – залазь и лети.

Динамик во всю надрывался.
Твой новый летающий дом
Со скрипом тогда оторвался
От жизни твоей за бортом.

По ржавым обшарпанным балкам
Закапала с неба вода.
Мне было и страшно, и жалко
Тебя отпускать в никуда.

А ты улыбалась чему-то
Деревьев поверх и вокруг.
Я помню, в то самое утро
Ты выросла сразу и вдруг.

Я помню, как ты уплывала –
Одна, совершенно одна,
Как музыка громко играла
И мама была не нужна.
___________________________

Вот и возникла ситуация, которую я ждал и которой боялся: мне непонятен контекст стихотворения...
Кому адресован монолог ЛГ – это более или менее ясно. Его получатель «она» – юная девушка или молодая женщина, поскольку  сказано: «Я помню, в то самое утро // Ты выросла сразу и вдруг». Ну а кто же, кроме такого персонажа, способен «сразу и вдруг» вырасти? И кто ещё способен повести упомянутого ЛГ в парк, где деревья, музыка из динамиков и старая карусель?
Но что произошло с юной девушкой, почему она, вдруг повзрослев, куда-то «уплывала одна, совершенно одна», – этого нам не рассказывают. Это произошло – и этого автору достаточно. Труднее с другим вопросом: кто лирический герой (он же герой-повествователь) этих стихов?
У меня есть две версии. Первая: монолог ведётся от имени возлюбленного девушки. В пользу этой версии говорит  упоминание о «рае», который традиционно воспринимается как место, где первая в мире пара была счастлива и откуда она была вынуждена уйти.  Вот и в этом стихотворении возникает что-то неблагополучное: «Я помню, в то утро, родная, // Мы встали не там и не так». Далее, пара по ЕЁ инициативе уходит в парк аттракционов, и там ЕМУ становится ясно, что трещины не склеить:

Я помню, как ты уплывала -
Одна, совершенно одна,
Как музыка громко играла
И мама была не нужна.

Но вот мама... Причём тут мама? Объяснений может быть два: либо «ненужность» мамы упомянута как дополнительный признак того, что персонаж окончательно повзрослел, либо ЛГ и есть та самая мама, от имени которой и рассказывается о неблагополучном почему-то утре, о походе в парк и о понимании того, что дочь выросла, хотя это, в общем-то, хорошо и правильно.
Мне нравится многое в этих стихах: их простая, ясная и скупая на нюансы мелодика, неяркий, но значимый в контексте ландшафт, психологическая достоверность поведения героев. Иначе говоря, всё хорошо, пока не задаёшься вопросом, что же всё-таки происходит?
Согласитесь, что разные версии контекста приводят к совершенно разному восприятию текста, к разной трактовке его коннотации, одна из которых грустна, а другая позитивна, и это оставляет меня как читателя в полной растерянности...


• 8. ГЛАША КОШЕНБЕК «продуктовое»
http://stihi.ru/2020/03/18/9878 номинатор Тургут Элл-Макбак

сияет солнце греет дом
прекрасным будним днем
пока идем мы за пшеном
за сушками идем

хотя пшена мы не едим
к чему оно на кой
но что-то екает в груди
но что-то зреет впереди
и дышит нищетой

а жизнь трепещет все равно
одна всегда одна
вот и решили взять пшено
решили взять  пшена

и полон фей был наш продмаг
и умников и дур
и был Кассир там главный маг
и туалетных царь бумаг
и князь крупы булгур

а тут и бабушка с небес
кричит бери муку
а тут и дедушка с небес
молчит но тащит майонез
тушенку соль и лук

мы взяли гречку рис лимон
мы взяли мыло чай
мы взяли все что только мо
чтобы не впасть в отча

родные машут нам из тьмы
тележка мчит во тьму
а сушки не купили мы
не помню почему
_______________________

Замечательные стихи! Можно позавидовать умению их автора совершеннейшую банальность – поход в магазин! – сделать поводом для поэтического перевоплощения мира. Шопинг – позволим себе это некрасивое слово – из сиюминутного и суетного дела преобразуется во что-то совершенно прекрасное и волшебное: покупатели – феи, кассир – главный маг, тележка с покупками «мчит во тьму», а небесные бабушка и дедушка способны советом и действием пособить внукам своим в поиске важнейших в жизни вещей: муки, майонеза, тушёнки, лука и прочих  сушек, которых впрочем, «мы не купили».
Замечательны лексические и синтаксические забавы автора, например, дубляж строки с допустимыми вариантами падежей: «вот и решили взять пшено // решили взять  пшена» или интересная в своей непонятности игра в незаконченные слова: «мы взяли все что только мо // чтобы не впасть в отча».
Автору – респект и всякие комплименты!


• 9. ЮЛИЯ ДОЛГАНОВСКИХ «Мы не умрём»
http://stihi.ru/2020/02/27/294 номинатор Светлана Андроник Шимановская

Мы не умрём, а если и умрём,
сквозь пять углов, невидимы, пройдём,
как всякие легенды городские.
Встречаемся, запомни, где-то в Риме —
там мёртвых нет пока, и ты меня
легко узнаешь, приглядись к теням —
их будет пять, зацепленных по кругу,
рука в руке и оплетает руку.

Тень каждая — сама себе земля,
одна из них, возможно, буду я,
последняя деревня Чинкве-Терре.
У ног моих лежат, зевая, звери,
и птицы на моих плечах птенцов
выкармливают. Яростно пунцов,
садится солнца круг на чью-то крышу.

Прости меня, но я тебя не слышу —
и больше не услышу никогда.
В Пятиземелье пятая звезда
летит, и мы считаем до пяти.
Она летит, и мы до десяти
считаем. И становимся всё выше.
_____________________________

Чи;нкве-Те;рре, или«Пятиземелье», как подсказал Интернет, – это  национальный парк Италии. Он включает рукотворные террасы и пять небольших поселений на побережье Генуэзского залива в провинции Специя административного региона Лигурия.
Помогло ли мне это знание лучше понять сюжет стихов, написанные от лица ЛГ, где говорится о возможной смерти, встрече «где-то в Риме» и прочих неясных и будто бы призрачных вещах? Не уверен. Более того: допускаю, что эти стихи и не предусматривают детального и последовательного перевода на язык временных и пространственных уточнений. Цель автора – вызвать у читателя эмоциональный резонанс, вовлечь в медитативный процесс с опорой на детали, реальные за пределами текста, но обретающие метафизические свойства внутри него. Отсюда повторения «пяти»  – и весь текст похож на шарик, который автор-гипнотизёр раскачивает перед нашими глазами:
пять углов...
пять теней...
пятиземелье...
пятая звезда...

Я не поклонник такой поэзии, но признаю, что её приёмы эффектны и даже эффективны для читателя, который не ищет в стихах что-то, что ему важно и интересно, но хочет отключения от реальности и подчинения всему, что ему в этом  поможет.


• 10. СЕРГЕЙ ГЕРАСИМОВ «Серафим»
http://stihi.ru/2019/09/18/6099 отборочный тур для резидентов

Его душа воплотилась, чтобы найти на земле свою лолиту,
но опоздала, поэтому он любит всех похожих на нее –
всех от девяти до пятнадцати.
Он не мечтает о сексе с ними.
Ему достаточно видеть их,
но смотрит он по-особенному, и лолиты это замечают.
О, он никогда бы не причинил им боль.
Вся огромная любовь в его сердце состоит из нежности.
Разве это плохо? – спрашивает он себя.

Серафим Петрович работает в школе
учителем физкультуры.
Порой, совершенно случайно, он заходит к девочкам в раздевалку.
Извиняется. Улыбается, обнажая резцы. Уходит.
Девочки знают, что он ненормальный.
Знают и мальчики,
поэтому, подрастая,
они встречают Серафима на улице
и месят его шишкастыми кулаками.
Впрочем, его любовь так чиста,
что может быть, он и вправду ангел?
Не зря ведь его зовут Серафим.

Однажды стадо злых мальчиков решает это проверить:
натянув капюшоны до пухлых щек, обсиженных прыщами,
они выбрасывают Серафима из окна третьего этажа
и, холодея душой, смотрят, как он летит, летит...
Нет, он не расправляет крылья,
не плывет на волнах эфира,
а, суча ногами, тяжело и больно падает в куст сирени.
Впрочем, на следующий день он снова приходит на работу,
нежен и не увечен.

Серафим Петрович женат
и до вчерашнего дня имел дочь.
А вчера она отправилась на небеса,
так как от рождения имела слабые легкие
и почти не умела дышать.
Сегодня Серафим не заглядывается на бледно цветущих лолит.
Взгляд его бессочен и будто задымлен.
Вначале лолит это даже обижает
и немножко бесит.
Но затем школой проносится слух.
"Так вот в чем дело!" говорят лолиты и начинают улыбаться.

Затем, подкрашивая синие каемочки на глазенках, одна шёпотом говорит:
"Малая Серафимиха сдохла..."
"Серафимиха сдохла!" торжествующим шёпотом подхватывают другие.
"Серафимиха сдохла!" проносится по школе тихий клич.
Он бьется как сердце в пыльном воздухе школьных коридоров,
отражается от стен, множится; от него никуда не скрыться.
И, слыша его, нежный Серафим все ниже, все ниже склоняет плечи,
на которых никогда не росли крылья.

Очень, очень интересное произведение – цельное, полно и ярео развёрнутое во всех своих сюжетных линиях, глубоко трагическое, с открытым финалом, не предусматривающим, к сожалению, катарсиса, потому что читатель сталкивается в нём с ситуацией, не предлагающей никакого выхода с точки зрения общепринятых этических норм. И только одно замечание я должен сделать в рамках возложенной на меня задачи: я не уверен, что это стихи.
Собственно говоря то, что подразумевается под понятием «стихи», мы скорее чувствуем, да и то очень приблизительно. Стихи далеко не всегда лирика, которая является одним из литературных родов. Так, например, басня – это стихи, но не лирика. Стихи также не являются темой, так как тематически они делят литературное пространство с другими родами литературы. Стихи – не синоним поэзии, поскольку они могут быть напрочь лишены этого трудно определяемого качества, а рассказы Тургенева или Бунина, напротив, пропитаны им, как губка водой. Конечно, мы привыкли, к тому, что стихи, как правило, формально организованы строками и строфами, обладают такими фоническими особенностями, как размер и рифма, включают сложные элементы, вроде цезур, клаузул и т.д., но и эти признаки вовсе не атрибутивны. Так, например, всё чаще мы встречаем стихотворения, записанные «прозой»,  без соблюдения привычных норм версификации, и рассказы, где отчётливы стремления автора соблюсти некий фонический ритм. 
В последние десятилетия всё активнее в русскую поэзия проникает верлибр, тяготеющий к лаконичности, обобщению и метафоричности.
Но здесь перед нами текст с развёрнутым событийным сюжетом, протяжённым во времени и пространстве, со многими персонажами, и он, как мне кажется, не относится к верлибру, как не относится к  басням произведение хоть и написанное эзоповым языком, но разбитое на три акта, со сценами и явлениями героев.
Поэтому, признавая за текстом С.Герасимова многие достоинства, я склонен думать, что перед нами прозаическая миниатюра, близкая, скорее всего, к жанру короткой новеллы.


• 11. ДМИТРИЙ БЛИЗНЮК «песенки для ракушки Д»
http://www.stihi.ru/2020/03/09/3678 отборочный тур для резидентов

сегодня
я буду  (censored)  тебя нежно,
медленно-медленно, под скрипку,
как хрустальную куклу.
запишу тонкий белый шум, когда ты кончаешь –
на диктофон в айфоне,
слижу пенку с топленого тела: я плыву, любимый.
и когда состарюсь,
буду слушать на берегу синего моря, раз за разом
повторяя, прокручивая в голове
шершавые песенки ракушки Д., искорки слов,
бросать в волны гальку, это красиво,
это бесконечная точка джи /зачеркнуто/ запятая.
сегодня я буду тебя...
тебя
тебя
тебя
нежно и грубо, душить и кусать, целовать и плевать,
переплетемся телами,
как гадюки в заброшенных колодцах.
это наша Индия, детка,
наш рай в цифровом формате,
тантрическая метка.
о, вайбер всемогущий, как же сладко
заполнять друг друга сверкающими голосами,
грязными словами, как водорослями,
затонувшие корабли тела, рычание, хрипы, нежности,
жемчужины, соленые брызги, молочные капли-слова.
я тебя люблю. я люблю тебя.
и что весь мир?
пусть подождет, ведь нам все равно,
нам все равно,
что скажут они, что протявкает лицемерный
шакал-город.

–
вот, прямо сейчас –
кусаю свое запястье до крови,
чтобы ничего не написать
лишнего,пошлого.
чтобы все слова,
как в японской сказке, где гейши и рикши, и самураи,
через рисовые поля, пролитое зазеркалье,
благополучно перебрались на другую стороны луны,
молчания
твоих губ.
тссс.

–
алкоголь давно отпустил, да и толком
не держал,
а жизнь отпустила еще раньше.
уронила, как коршун – айфон на асфальт
с высоты.
только ты еще держишь меня, кота.
думаю о тебе, решаю, чем заняться с тобой,
когда проснешься.
да,
да,
да...
медленно погружаюсь в тебя –
в ванну с горячим воском.
ух...  облепи же меня
плотью, Припятью, пеплом уст,
заполни меня. запомни меня.
мое тело, сознание,
мой пушистый шелковый хвост.
я был в тебе. мы были.
я залью тебя спермой,
теплым жемчугом
вздрагивающий живот, грудь и шею,
будто из огнетушителя, сорвав пломбу –
шшшшшшшшш...
а пожар жизни нас не заметил...

–
да.
я буду (censored)  тебя нежно,
медленно-медленно, под скрипку,
как хрустальную куклу...
а потом грубо, мощно и быстро,
впиваясь стервятником в твой клитор.
складывать тебя пополам,
как лезвие в перочинном ноже...
к трущобам и небоскребам. к стожарам
я разорвусь, прорасту в тебе
плотоядным пожаром.
намотаю твои черные бlядские волосы на кулак,
и нежно прорычу в твою шею:
вот так, тварь любимая,
вот так...

–
мы ехали с Господом вместе, одним маршрутом,
пока я не разглядел тебя за окном:
ты в белой футболке и джинсах
читала Есенина, разливала гранатовый сок
детям-инвалидам.
и я прошептал:
остановите автобус, боги, остановите жизни,
на пять минут, мне нужно выйти и перейти
на другою сторону
судьбы.
но водила волчал, молчал, прыщавая харя сияла
сквозь Млечный Путь,
и черные дыры, как овчарки, дышали в затылок...
__________________________________________

Мне пришлось долго вчитываться в этот текст, прежде чем я осознал содержание строки о «вайбере всемогущем» и предположил, что передо мной картина виртуальных, скажем так, отношений...
По понятным соображениям я не собираюсь вдаваться в тонкости этого порождения смартфонно-интернетовской эры, рассуждать о его этичности или совсем наоборот. Ясно одно: это существует, как бы мы к нему ни относились. Вопрос в другом: всё ли существующее имеет право на поэтическое и, шире, художественное воплощения?
Да, в своё время мы посмотрели «Эмманюэль» и «Казанову», «50 оттенков серого». Да, эротика давно отвоевала себе пространство в искусстве, и многие не видят грани между ней и порнографией.. И всё-таки эта грань есть. Место эротики – быть литературным приёмом и подчиняться теме произведения. Например, «Милый друг» Мопассана содержит немало эротических сцен, но главное в нём не эротика, а путь бездарного карьериста к богатству и власти. А если эротика сама становится темой, как в представленном Близнюком тексте, то она преобразуется в порнографию. Да и может ли быть иначе? Ведь если эротика тематически главенствует, то задача художника развернуть эту тему как можно шире, ярче и завлекательнее, показать крупным планом её детали, особенности и подробности. Что, собственно говоря, Близнюк и делает.
Сузим наш вопрос: может ли секс, реальный или виртуальный, в его физиологическом виде быть основой художественного произведения? Думаю, что нет, ибо художественность без духовности не существует, а «просто» секс тем и отличается от любви, что духовной основы априори не предполагает. Так, для здоровья… Ну и на здоровье! Пусть художник занимается этим в своё и своей подруги удовольствие, пусть они поверяют друг другу самые интимные вещи на только им принадлежащем альковном языке. Пусть! Но зачем выносить это на публику? Художественному самоутверждению избыток тестостерона лишь мешает, направляя творческую энергию в русло физиологии,  а мужское самоутверждение заключается в несколько иных действиях... Всему своё место, время и форма. И лучше их не смешивать.
Хотя, как говорят сексологи, порнографические фотографии и тексты иногда полезны в терапевтических целях. Но это уже совсем другая история.


• 12. ИГОРЬ ГОНОХОВ «После разборки»
http://stihi.ru/2015/01/01/3845 отборочный тур для резидентов

В стужу орудует лом.
Выдолбит чёрную яму.
Водочкой да матерком
Трёх отморозков помянут.

Станут братками зиме –
Смёрзнутся накрепко трое
В тесной ничейной земле,
За тишиной долгостроя.

Яркие фары в ночи.
Водка в стеклянном стакане.
Тот, кто бойцов замочил,
Первым же их и помянет.

Час, полтора – и рассвет.
Холмик, под холмиком трое.
Снега пока ещё нет –
К полудню, верно, накроет.
________________________

Уже само название стихов сообщает о неполноте их сюжета: мы застаём не сами события, причины и завязки которых мы не знаем, а их итог. Говорит ли это об ущербности стихов? Конечно, нет. Первокурсникам филфака, рассказывая о сюжете, приводят такой пример: «Мистер Джонс курил на бочке с порохом. Покойному было 30 лет». И хотя в этой истории из всех элементов сюжета присутствуют только завязка действия и его эпилог, произведение вполне себе существует!
Стихи Гонохова ещё лаконичнее: в них нет даже завязки. Но достаточно немногих эпитетов и деталей, чтобы восстановить в общих чертах страшную обыкновенность смерти трёх человек. Более того, в этой картине присутствует эмоциональная сторона событий, которую мы легко моделируем в своём воображении, исходя из представлений о русском характере: беспощадность, способность без ненависти умереть или убить, отходчивость, уважение к смерти. И всё это умещается в четырёх четверостишиях, выполненных в двухстопном дактилическом размере. Чтобы написать такие стихи, мало мастерства и таланта. Нужно ещё знание и небоязнь жизни во всей её неоднозначности.
Превосходные стихи.


• 13. ВЛАДИМИР АЛИСОВ «Овраг»
http://stihi.ru/2018/08/15/5338 отборочный тур для резидентов

там где железный мост через овраг
был деревянный
но железо тоже рассыплется

дети из интерната
зимой катались по льду ручья
ручья больше нет

в последний заезд
я отказался садиться в санки
провалились под лёд
мне было четыре года

голоса потерянных детей
до сих пор
слышны на склоне
глаза выглядывают из-за кустов
зачем ты вернулся
_________________________

Я не люблю верлибра. Я не люблю текстов без заглавных букв и знаков препинания. Но эти стихи В.Алисова мне кажутся необыкновенно сильными. Я их несколько раз перечитывал. И мне кажется, что любые знаки препинания им бы только навредили. Вот, например, какой знак следует поставить поставить в в двух заключительных строчках: «глаза выглядывают из-за кустов // зачем ты вернулся»? Любая пунктуация своей конкретностью способна только испортить трагическими штрихами обозначенную историю о том, как многие дети погибли, а один случайно остался жив. И ещё мне хочется, чтобы читатель увидел и оценил, как мастерски автор пользуется короткими, в три-четыре слова, предложениями, иногда даже без подлежащего. Эта сверхлаконичность, как мне кажется, призвана выразить психологию человека, который не хочет помнить события в их страшных деталях и подробностях и хранит в памяти только ту их суть, которую изгнать никак невозможно.
Моя признательность автору за эти стихи.


• 14. ДЕНИС ТКАЧЕНКО «Море»
http://stihi.ru/2016/04/05/6153 отборочный тур для резидентов

Я сегодня услышал.
Так странно. Я замер от неожиданности.
Сидя в голодной квартире
в городе на плоской равнине,
забывшей о запахе моря
со времени Юрского периода,
я слышал отчетливо, несомненно:
Шум нарастающих волн, окружающих берег;
крики чаек: отдельный возглас, потом всю стаю.
Ропот далекого шторма.
Как пишут в кинотеатрах, полный эффект присутствия.
Я боялся пошев елиться, спугнуть ненароком иллюзию.
Я хотел, я готов поверить чуду,
где закипание чайника,
визг тележки неспешного дворника,
бульк отопительных труб
даруют мне надежду
на участь волнующей встречи, на искупление узника.
Только звук.
Только звук прекратился.
А море осталось.
________________________________________

И снова верлибр.
Автору не откажешь в фантазии и мастерстве создания художественной иллюзии – и даже дважды иллюзии. Почему дважды? Потому что первая иллюзия – это тот художественный текст, в который перевоплощается мир в любом произведении литературы: в данном случае – это собственно стихотворение «Море». Но существует множество произведений и даже целые виды и жанры, где художник честно признаётся в своих намерениях изобразить то, что никогда не существовало. Таковы, например, жанры НФ, фэнтази, утопии. У Ткаченко же возникает очень интересный вариант сопряжения художественной реальности «как бы реальной», где он пребывает «в голодной квартире // в городе на плоской равнине, // забывшей о запахе моря», с реальностью иллюзорной, происхождение которой он объяснить не может, ибо она является неожиданно и странно. «Вторая реальность» контрастна первой не только безвестностью своего возникновения, но и своей грандиозностью и первозданностью: «Шум нарастающих волн, окружающих берег; // крики чаек... // Ропот далекого шторма».
Каждый из этих двух миров детализирован умело, с чувством вкуса и меры. И только одно обстоятельство не даёт мне признать эти стихи безоговорочной удачей автора: слишком часто, почти традиционно, многими писателями и поэтами в качестве символа мечты и свободы избирается именно морская штормовая стихия...


• 15. АЛЕКСАНДРА ГЕРАСИМОВА «будь другом мне не будь мне тем никем»
http://stihi.ru/2020/05/01/6976 отборочный тур для резидентов

будь другом мне не будь мне тем никем
кому я верю илисто туманно
подлунно и придонно будто мамы
лесная песня мнится вдалеке

не стань мне этим выжженным огнём
таёжным пустырём в котором лихо
и лисьи гроздья в кистях облепихи
стенают опалённые о нём

не этим только самым что моим
надкровленным предгрозовым запястьем
заката – я не понимаю счастья
не становись хоть сколько-нибудь им

не делайся моим никем вообще
стрижам не сладить гнёзд на пепелище
не верь в меня заречно землянично
как в детский запах маминых вещей

туман всё больше ил речной всё выше
лесная песня всё звончей звончей
_________________________________


Прекрасные стихи! Наверное, любой знаток поэзии оценит изящество «убеждения через отрицание», с которым лирическая героиня обращается к тому, в ком она хочет видеть «друга», но боится, что он станет чем-то бо;льшим. И тогда – вновь страдания, которые однажды она уже испытала.
Изысканность сравнений, красота и новизна метафор, необычность и разнообразие лексики, детали олицетворённого пейзажа – всё это талантливо и мастерски написано.
А теперь я должен продолжить свою не случайно сказанную фразу о знатоке, который оценит эти стихи. Сложные синтаксические, часто инверсивные конструкции, двойные отрицания, многозачные, почти зашифрованные эпитеты – они ведь для обычного «среднего» читателя могут оказаться непосильными и нечитаемыми...
Может быть, автору стоит задуматься над несколько избыточной сложностью своего поэтического почерка?


• 16. БЕРТА ДО «про осень»
http://stihi.ru/2019/10/15/8244 отборочный тур для резидентов

что же сказать про осень?
что притворилась длинной
началась в середине июля
и продолжается до сих пор
всё что казалось милым таким и было
далее ничего не придумать кроме
камера и мотор

каждый кадр наполняется чёрным и белым
тонкостью линий... бесшумные поезда
пока им рельсы не зачеркнули мелом
скользят как в японии столько-то лет назад
скользили гейши на деревянных колодках
черепаховые гребни.. шёлковые рукава
пацифистки любимчики е.мирного и фукусимы
не так красивы как нереально нежны и руки
отмывай эти пальчики обрамляй в золотое
точка на каждой линии готова для харакири
сердце на каждом ударе к несердечной муке
(розовое зефирное распевает арию баттерфляй)

лодочка ли скользит по узкой протоке
не замерзающей на зиму ибо здешние нравы
не позволяют остановиться а также местные егеря
спасают утопающую во внесезонье птицу
а потом окрепшую отстреливают горлышко набок
и спящую рыбу и токующего глухаря
__________________________________________

Несколько раз перечитав эти стихи, я, к сожалению, не смог понять, как соотносятся между собой название стихов, их зачин, действительно содержащий какие-то осенние мотивы, образ «камеры и мотора» и вдруг всё поменявший совершенно иной сюжет, где главенствуют детали и персонажи японского происхождения, которые раскрываются в неопределённом времени и, как мне показалось, в произвольно-сумбурных сочетаниях.
Также для меня остались непонятными некоторые синтаксические конструкции типа «а потом окрепшую отстреливают горлышко набок // и спящую рыбу и токующего глухаря» или «сердце на каждом ударе к несердечной муке». Возможно, я обижаю автора, цитируя как нечто единое то, что является разнородным. Но если я и делаю такие ошибки, то лишь потому, что весь текст не содержит никаких знаков препинания. Думаю, что подобные ошибки сделает любой читатель этого стихотворения.


• 17. ЛИНА МАГО «Время линьки вод»
http://stihi.ru/2020/03/22/5774 отборочный тур для резидентов

ледоход от ходьбы устал
льдицы талые раскорячились
вертят бёдрами
у моста
пышнотелые
гнутся прачками
к зеркалам полыней
ответь
я ль на свете

бессловно
нервенно

не гоните коней

кювет
парапетом фуфло фанерное
сверху зёрнышки фонарей
незаметны

дождливо
ветрено

стриптизёршами на ковре
льдицы вертятся
из последних ледовых сил
трут растяжки на ляжках инеем

что по прошлому голосить

настоящее
проживи меня

небо сканером
время линьки вод
прайды льдиные
стайки тощих льдят
не сыскать людей
никого
чайки что-то делят
галдят
_________________________

Хорошо и образно уже само название стихотворения:  «Время линьки вод», замечательны «лдицы» и «льдята» – живые и яркие неологизмы! Даже странно, что их до сих пор не придумали. Или придумали, но мне они до сих пор не встречались. Оригинален призыв: «настоящее, проживи меня!» – хотя я и не понимаю, какое отношение он имеет ко «времени линьки вод» – и пусть автор простит меня за своевольно поставленные запятую и восклицательный знак.
Что же касается текста в целом, то мне показалось, что автора сначала заботила его оригинальность, а уже потом создание в нём образа ледохода. Также мне сложно сочетать с образом «линьки вод» такие выражения, как «парапетом фуфло фанерное», «растяжки на ляжках инеем», хотя я понимаю, какие аллитерации здесь увлекли автора.


• 18. ЕЛЕНА НАИЛЬЕВНА «Червончик»
http://stihi.ru/2020/02/01/3840 номинатор Юлия Малыгина

Свет прольётся кефиром из кружки,
по-весеннему утро беля.
Бросьте, бросьте зиме-побирушке
хоть червончик, но ниже нуля.

У перчаток обрезаны пальцы,
вот и гладит немытой рукой
черепаший заснеженный панцирь,
нервный срыв суеты городской.

И, наевшись наваристой каши,
грязной жижи напившись с дорог,
просушиться развесит гамаши
побирушка-зима на парок

из трубы полосатой котельной,
сплюнет в Волгу ночной хрипотой,
и взойдёт полумесяц нательный,
ослепляя звездой золотой.
_____________________________

Здесь есть многое, что я ценю в стихах: небольшой объём, чёткий, нигде не нарушенный ритм, оригинальный метафорический сюжет, богатые и практически точные рифмы, яркий, располагающий ко многим ассоциациям красочный финал.
Уже первый катрен привлекает неброской, но запоминающейся метафорой: «Бросьте, бросьте зиме-побирушке // хоть червончик, но ниже нуля» – что ж, у каждого свои нужды и радости, и бедной на снежок зиме нужен именно морозец.
Образ «зимы-побирушки» не просто декларирован, но подтверждён деталями: «У перчаток обрезаны пальцы, // вот и гладит немытой рукой...»,  «просушиться развесит гамаши», «сплюнет в Волгу ночной хрипотой».
И всё-таки два, на мой взгляд, просчёта несколько нарушают цельность этого стихотворения. Весь сюжет просматривается именно сквозь образ «зимы-побирушки». Но как взаимодействует с этим олицетворённым персонажем «нервный срыв суеты городской»? Его ведь не погладить, как «черепаший заснеженный панцирь» выщербленных дорог и тротуаров, им не закусить, за него от ветра не спрятаться. Этот «нервный срыв» стоит особняком и никак не монтируется с развёрнутой метафорой городской зимы. Кроме того, обратите внимание на тяжёлую стяжку в звукосочетании «нервный срыв»: «...рвны сры...». Может быть, Елена Наильевна и видит в этой звукописи особый смысл, но в устном прочтении она очень тяжела. Я пробовал...

И ещё в одном эпизоде цельность этой метафоры нарушается, но уже иным образом:
И, наевшись наваристой каши,
грязной жижи напившись с дорог,
просушиться развесит гамаши
побирушка-зима на парок...

В этом катрене речь идёт, так сказать, о трапезе зимы-побирушки. Но если она пьёт «грязную жижу с дорог», то еда её должна входить в столь же неприглядное меню. Нельзя же пить грязную жижу, а есть наваристый борщ. Нестыковочка-с! Однако нечто подобное и происходит: побирушка-зима питается «наваристой кашей», в описании которой нет ничего характерного для городской бомжихи. И пусть Е.Н. простит меня за подсказку, но почему бы не написать приблизительно так: «И, позавтракав льдистою кашей...»
И пусть автор не обидится на меня за подобный совет. Плохим стихам советы не помогут, а этот текст весьма хорош.


• 19. АЛИСА НЕСКУЧНАЯ «Ивангелие к Матвею или восьмое доказательство»
http://stihi.ru/2019/05/10/8374 номинатор Маргарита Шмерлинг

Прасковья Фёддна, бога ради, а?  ну сделайте потише радио! Стравинского?!*Весна священная? И этот композитор?! А я сижу, скучаю на Луну. Да сделайте погромче тишину!

(В МИЛИ..)

**М'ытарь, здор'ово! а мы ведь с тобою схожи: через тысячи лун и я мытарствую тоже. ты – монеты, а я слова уже не сложу в столбик. только ты стал столпом, а я? даже не столпик.

ты историк – и я. да похлеще меня – истерик. вот, все силюсь понять, незадачливый экзотерик.. ***предан “преданным” трижды, Он все же ключи доверил. что ж так рвутся все, ишь ты, в прЕвратные те двери?

****значит, танец вокруг оси на ветвях осины… ладно, что с дурака спросить? впрочем, хочешь – спроси, но я не верил в обоих, а ты с ними был грубым. Первый благ был с тобой, а второй-то назвал глупым.
            
Прасковья Фёддна, любезная, лукавить – дело бесполезное, ведь я же через стенку чую…. не надо говорить врачу, а? нет-нет, уколов не хочууу...            
               
(Мой учитель проститься зашел, прости. обожди немного…)
рядом – та, за которую ты просил. говорят, в дорогу им пора. то ли это шумит гроза, то ли ржут кони.. Левий, Левий, какие у ней глаза! что-то в сон клонит. улетели.. а им хорошооо..ветер их шпорит. мне сказали, я умалишен. от ума – горе..
отума, атума..а туман! от кого же я слышал в детстве? ялта, фауст, роман.. он был прав: я, бесспорно, девствен.

Здравствуй, Левий! ты в свитке-то, слышь, на все сто, напутал. ученик, говоришь? но ты был для Него лишь спутник..
что ж гуманней-то? “Смерти нет", как вписал ты в свиток? иль заздравное “смерти – нет!” на балу у свиты?
он из чаши хлебнул.. а в моей – до краёв лиха.
ты писал – и в апостолы, я писанул – в психи

стать из умного – глумным? да только вот страх прочен. написал бы, мол, тот порок не так и порочен..
это страшно: про истину – вслух. и с меня будет. но поет нам петух, чтоб не стать нелюдьми людям, чтоб кричала благая весть не благим матом.
как пить дать! так и есть: от зла зародилось злато.
^а дорогу мостить – не мастить. страшный путь ляжет. лишь бы благо не заместить, ненароком, блажью.

и с блудницей святою, и с ведьмой – свезло обоим. непорочен порок, ведь навек осенен Любовью.
ветхи ль, новы.. но вечны её заветы.
ну, еще доказательств Восьмого чуда Света?

Этот текст представляет определённый интерес в качестве литературного феномена, составленного из стихотворных аллюзий Алисы Нескучной на темы героев и эпизодов великого романа.
Других достоинств я в этом тексте не нахожу, но это, конечно, лишь  моё субъективное мнение.


• 20. ЛАЙТ ШЕЙД «нет никакого рая»
http://stihi.ru/2020/01/29/5231 номинатор Маргарита Шмерлинг

Я не знаю, мама, не знаю, где я,
впечатление – будто кругом злодеи
или даже прокураторы Иудеи.
слишком много приходится на одного,
или на меня одну, что уже не важно,
где космическим ветром сорвало башни.
но ты знаешь, мама, а мне не страшно,
когда распинают, думаешь головой.

Копаюсь в прошлом, плохое – в минус,
темперамент адский, мозги на вынос.
а сегодня ночью ты мне приснилась,
открываю глаза, но вокруг темно.
что там на небе, мама, is all inclusive?
ты же знаешь, я, в общем-то, без иллюзий,
глаза монгольские больше сузив,
и возразить бы хотела... но.

Но я не знаю, что тебе видно сверху,
в нашем багдаде спокойно, и по тарелкам
рассыпается бисер настолько мелкий,
что даже мелкое кажется велико.
а там, где альфа слилась с омегой,
где больше нет ни травы, ни снега,
там стая гончих устала по звёздам бегать,
лакать холодное молоко.

И, если, мама, нет никакого рая,
вместо яви открыли очередной Рейкьявик,
надели берцы и форму navy,
не играю в такие игры, давно не та.
высокий берег срезан ветрами круто,
я понимаю, религия, те же путы,
осколки веры сменили мой вес на брутто,
ныряю в открытый космос...
и пустота.
____________________________________

Здесь мне предстоит очень трудный разговор.
В стихах Лайт Шейд весь мир и всё бытие человеческое предстают со знаком минус. Я хотел подтвердить это положение цитатами из текста – и понял, что тогда мне придётся закавычить всё стихотворение.
Сложно даже представить, что должно произойти в жизни человека, чтобы он во всех окружающих начал видеть «одних злодеев», отказался от вер, снегов и трав. Да, разговор с мёртвой мамой... Но даже смерть самого близкого человека оставляет в жизни другие полюса добра и привязанности. И ведь плохо лирической героине вовсе не из-за маминой смерти. Ей претит весь мир и всё, что в этом мире происходит. Если бы не уничижительная коннотация, заключённая в этом слове, я бы употребил определение «чернуха», но для такой характеристики стихи написаны слишком мастеровито... И именно в этом «но» мне видятся серьёзные противоречия, требующие для их понимания необычного подхода. 
Дело в том, что эмоции принадлежат лирическому герою, а стихи пишет автор. Так не слишком ли в этих стихах велика между ними дистанция, если настроения всеобщего мрака и глобального отрицания у ЛГ не мешают автору находить, я бы сказал, столь изысканные средства изображения?  Почему они не сбивают сложного, идеально сохраняемого ритма и размера, не провоцируют поэта на что-то острое и резкое?  Автор даже не забывает уточнить про «монгольские глаза» и что «когда распинают, думаешь головой». Кстати, откуда это последнее заявление? Насколько я понимаю, сам автор вряд ли получил такую информацию опытным путём. Да и рассказать ему об этом тоже ведь никто не мог. У меня возникает несколько ироническая ассоциация, что автор, как актёр на сцене, задаётся целью занять такую позу, чтобы зрители хорошо рассмотрели, как ему плохо: видите? – тут плохо... и тут тоже плохо, и тут...
Скажу проще и конкретнее: для выражения подобных настроений эти стихи кажутся мне слишком рассудочными, формально слишком правильным – и потому наигранными.


• 21. ОЛЕГ ПАРШЕВ «Талое танго»
http://stihi.ru/2015/10/01/7659 квота ГР за редактирование отборочного тура

Талые воды стекали бурлящие,
Талое сердце стучало неистово,
Талое танго пылало над пристанью,
И танцевали матросы с рыбачками.
Дамы с собачками помолодевшие
Взгляды на пары бросали мечтательно.
Тихо роняло лучистую платину
Ломкое небо во тьму побережную.

Аккордеон из миров неизмеренных
И из времён, что, возможно, не сбудутся
Так – что рассветами полнились улицы –
Ласково пел о сияньи апрелевом.
Бледный Пьеро по распахнутым клавишам
Нежно струился крылатыми пальцами.
В талое танго стремительно, вальсово
Солнце врывалось смешливою барышней.

Славный Пьеро, из какой параллельности
Ты – в нашей тусклости, в нашей безликости?
Не умолкай же! И сможем мы вырасти.
И довзрослеем до мудрости, зрелости.
«Я уже здесь. Ваше время поблизости»,-
Молвил он тихо, едва угадали мы.
Талое небо печалилось далями.
Талое солнце скрывалось за пристанью.
______________________________________

«Талое танго», «талое сердце», «бледный Пьеро», «апрелево», «вальсово» – всё это так узнаваемо и так необычно в наше тревожное время...
Конечно, это из Серебряного века и даже более конкретно – из того странного ответвления футуризма, которое называло себя «эгофутуризмом» и которое мы знаем по единственному его представителю, оставшемуся в истории литературы: по Игорю-Северянину. Было время, когда его называли Королём поэтов, потом забыли, потом, вспомнив, посмеялись над его паяцами, королевами и пажами. Теперь в своих лучших образцах его поэзия кажется нам непосредственной и милой и светит собственным, а не отражённым светом.
Стихи Паршева, как мне кажется, очень близки по мотивам и формальным признакам к поэзии Северянина: та же обойма героев и деталей, те же синтаксические приёмы, те же длинные размеры и демонстративно манерные лексика и фоника. И всё-таки у меня ни в малой мере не возникает мысли о подражательности. Традиция – да, но творчески усвоенная и современно звучащая. Я вижу эту современность в том, что Паршев, в отличие от Северянина, тематически более широк: практически все стихи Серерянина оставляют впечатление наивности, а после стихов Паршева подобного чувства не возникает.  И если Северянин, как правило, рисует локальную картинку с одним-двумя персонажами, то Паршев расширяет обзор до многих героев и объёмного ландшафта.
Это очень хорошая поэзия, умно, творчески и чуть-чуть иронически использующая приёмы, разработанные знаменитым предшественником.


• 22. ЛАЗОРЕВКА «Мне был обещан снег...»
http://stihi.ru/2020/02/04/4601 номинатор Марианна Казарян Вьен

Мне был обещан снег и я ждала,
посуду убирая со стола,
сметая крошки старою тряпицей;

но минул день, за ним пошёл другой,
зима была бесцветной и скупой,
и оставалось только отступиться

и перестать смотреть в белёсый мрак,
кормить кота, оглаживать собак,
мириться с ежедневною рутиной,

листать тетрадь, терзая словари,
вздыхать над книжной жизнью Бовари…
привычная домашняя картина.

Но стал февраль, как идол на порог,
и замело от неба до дорог,
и город стал подобен лазарету,

где сколько ни саднила бы душа,
идёшь в бинтах метельных, не спеша
на свет его и всем молчишь об этом.
________________________________

Очень ясные, словно не сочинённые, а сказанные в дружеском и доверительном  разговоре стихи.
В них нет изощрённых конструкций, броских метафор и эпитетов, нет неожиданных поворотов темы. И даже финал – при всей его загадочности – резонирует со всем ранее сказанным.
Прочитав эти стихи, понимаешь, что именно простота, естественность и искренность неотделимы от того качества, которое называется интеллигентностью и способно характеризовать не только человека, но и поэзию.


• 23. МАРИНА ДАЛЬИНСКИ «Снег»
http://stihi.ru/2016/01/29/9951 Марианна Казарян Вьен

Это просто вода устала шуметь дождём,
разговаривать с глухонемыми о том, о сём;
новостями под ритм-н-блюзы эфир до дыр
заносила, про всё забыла: про мантры, про тонкий мир
сумасшедших у Шнитке в танго, февраль навзрыд,
наводящий чернилами Пастернака на зиму стыд;
про немного Саган, про солнце в холодный день,
чтобы солнцу простить алый бред в золотой воде
и плывущих Офелий чтобы не слышать сны…

Это просто вода забывается до весны.

Чтобы вспомнить во сне, как просто — сиять дождём.
Не дождём — так росою, рассыпанной ясным сном!

Чтобы вспомнить... про всё забыла, сошла на нет,
отпустила все краски, оставила белый цвет.

Это просто вода устала от всех клише.
Это просто вода подумала о душе.

Легче воздуха стала. И выше, и тише сна...

Это просто светлая в ней до весны весна.
__________________________________________

Я понимаю замысел автора: закружить читателя в вихре «водных» ассоциаций, какие только могут прийти в голову, а потом сказать ему, что снег простой и белый и что потом придёт весна.
Первая половина стихотворения представляет собой – прошу меня простить за прямоту – медитативное бормотание с литературным уклоном, в котором автор выдаёт на-гора максимум того, что он может вспомнить про воду из старой и новой классики, утомив читателя раньше, чем тот съест эту ассоциативную окрошку.
Если я прав, то автор делает это специально, чтобы позже девятью заключительными строчками ожидания весны и света – чудесными, простыми и ясными – отменить предыдущие «водяные» нагромождения. Среди них и возникает та строка, в которой автор – или мне это только кажется? – призывает читателя забыть всё, что сказано выше: «Это просто вода устала от всех клише…»
Но не слишком ли тяжек груз такой конструкции и не потопит ли он кораблик стихотворения  раньше, чем тот доплывёт до финала?
Для меня эти девять заключительных строк и есть то стихотворение, которое хотела написать Марина Дальински.


• 24. ВЛАДИМИР ЦЮПИН «Сильная птица»
http://stihi.ru/2020/03/16/8608 квота ГР за редактирование отборочного тура

Ночью забилась на крыше сильная птица,
в полдень хмельная бригада к небу полезла,
долго возились, никто не смел заступиться,
после смурной старшой проикал: "Же-лезо".

Тихо с тех пор наверху... Управдом приветлив,
в сторону хмыкнет и люк на чердак откроет,
маслицем надо бы смазать певчие петли,
взглядом согреет серенький свой рубероид.

Что мне поверить: кричала частица кровли,
рвался на волю бескрылый кусок настила...
Смотришь под вечер – краска закатная, кровь ли,
сильная птица, простила ты нас, простила?
________________________________________

Есть метафизика – «сверхфизика», «то, что за пределами физики»  – иначе, класс явлений, которые невозмозможно объяснить с точки зрения привычной логики и понятных нам мировых законов.
Но, вероятно, есть и метапсихика – то есть, те проявления психической и духовной жизни человека, которые удивительны и загадочны для тех, кто их испытывает, и лежат за пределами нашего понимания. 
Эти стихи я бы назвал метапсихическими. Объяснить, почему в сознании лирического героя гудящий на ветру кусок кровельной жести стал образом трагической и прекрасной птицы, – этого никто не в состоянии сделать. Не знает этого и сам герой. Он может лишь попытаться рассказать нам, как горько ему, что «сильной птицы» больше нет.
Я думаю, что читатель не слишком верит в подобные ассоциаци, тем более, что в стихотворении детально изложено, как быстро и просто починили крышу. Но он готов поверить и понять, как плохо, когда отнимают грёзу, мечту, эфемерность, пусть они даже и невнятны, и загадочны.
Мне кажется, что автор весьма убедителен в попытке выразить и растерянность перед тем, что творит душа его героя, и его боль, что прекрасная грёза – всего лишь грёза.
Но меня особенно сильное впечатление произвела строчка «Тихо с тех пор наверху...» – внешне незатейливая, но на самом деле страшная – ибо тот, кто осознал безвозвратность мечты, он уже психически надломлен. Я даже порадовался тому, что автор и лирический герой – разные личности...
Мне кажется, что эти красивые и мастерски написанные стихи рассказывают... о слабости человека, о его неумении найти себя в реальности и потому уходящего в надмирность и надсознание...
Фрейд может торжествовать.


• 25. ШАБАЛИНА ЛЮДМИЛА «Мама вышивает маки крестиком»
http://stihi.ru/2020/01/23/8627 квота ГР за редактирование отборочного тура

Звёздочки — бессонницы предвестники —
точат иглы, нити теребят.
Мама вышивает маки крестиком
на холсте подручного тряпья.
 
А сама-то — хрупкая дюймовочка —
на губах парное молоко.
Ей бы подремать морозной полночью
на цветке, укрывшись лепестком.
 
Время замирает пограничное,
замирает, будто нет войны;
но сбегают куколки тряпичные
по холодной кромке тишины...
 
Между взрослою и невеличкою —
юности украденный фокстрот.
Чуть рассвет — и девочка с косичками
побежит вприпрыжку... на завод...
_______________________________

Интересно задуманные, но не лучшим образом исполненные стихи.
К сожалению, чтобы доказать это, мне придётся говорить о тех частностях, какие человек с хорошим вкусом учитывает автоматически.
Итак:
1. «Холст тряпья» – это смысловая тавтология – как «волна воды» или «сумрак тьмы».
2. «На губах парное молоко» – это контаминация (неправомерное сращение частей) устойчивого выражения «Молоко на губах не обсохло» и устойчивого определения «парное молоко».
3. «Ей бы подремать морозной полночью // на цветке, укрывшись лепестком» – интересное скрытое сравнение с эльфом, но без учёта того, что лепесток от мороза не укроет, да и цветов зимой не бывает.
4. «Между взрослою и невеличкою — юности украденный фокстрот» – образ такой «дистанции» не слишком удачен, но понятен. Но почему именно «фокстрот», а не вальс или танго? Потому что фокстрот можно срифмовать с заводом?
5. «Время замирает пограничное, // замирает, будто нет войны» – между какими событиями пролегает эта граница? Или события происходят в месте, близком к границе? Но этого не может быть, поскольку оборонные заводы работали в глубоком тылу.

Но образ куколок, сбегающих «по холодной кромке тишины», очень хорош!


• 26. ЛЮБОВЬ ЛЕВИТИНА «Девяностые. Исход»
http://stihi.ru/2019/11/23/8461 квота ГР за редактирование отборочного тура

То холодное лето в Челябинске не было виновато
в том, что ребёнок забыл, как пахнут яблоки и лимон.
Словно премию, изредка выдавали зарплату,
чаще – талоны на водку, которую я продавала, тем нарушая сухой закон.
Пусть меня критикует читательская аудитория,
за такие детали осудят и упрекнут,
но заведуя клинической лабораторией,
я посуду мыла после анализов и сдавала в приёмный пункт.

А потом к себе поманили фрукты дешёвые,
потому что на этом факте делало особый акцент
в местной газете объявление клёвое
про обмен квартиры – с Челябинска на Ташкент.
Мне сказали: «Чем так жить, лучше повеситься,
а в городе хлебном ты устроишься без труда».

И правда, устроилась на пол-ставки через два с половиной месяца,
а до этого всё продала, что можно продать.
Всё было продано.
Где же ты, родина?

...

От нашей высотки в центре волшебного Чиланзара
ходу десять-пятнадцать минут до базара –
Фархадского рынка, где рог изобилия
для желающих вкусно поесть и попить,
жаль, что при всех стараниях и усилиях
ничего из этого не на что мне купить.

Еле ноги тащу под вопли крутой попсы
и несу в пакете две тыквенные самсы,
Надо мной добела раскалённые небеса,
на лотке монбланом копчёная колбаса,
вид и запах которой слюной наполняют рот.
А вокруг толпится горластый чужой народ.

Взять бы с краю вон ту колбасную палку.
Их так много, ну что вам, жалко?
Я возьму и тихонечко отойду в сторонку,
мне же надо чем-то кормить ребёнка.
Беру отчаянно, как будто нечаянно,
к счастью, никем не замечаемая.
Люди, знать об этом не надо вам.
Будет, чем сыночка порадовать.

В энном по счёту месте, где нет для меня работы,
спрашивают:
– А чего ты
не уезжаешь?
Ты здесь чужая.
– Уехать? Вы шутите. А мне до смеха ли?
– Какие тут шутки? Все ваши уехали.

Оказалось, что это совсем не трудно:
лишь немного страшно, слегка занудно.
Но терять-то нечего усечённой моей семейке,
разве только квартиру, проданную за копейки.

Провожает летний пылающий понедельник
на Святую Землю, где у нас ни родных, ни друзей, ни денег.

...

Вот и всё. Приплыли, то бишь прилетели.
Жара такая же, только влажная.
Но какая-то странная лёгкость в теле.
Я стараюсь вспомнить что-то безмерно важное,
что-то прямо жизненно важное, вроде бы.
(В неизвестность по трапу спускаемся, в непривычную слуху речь).
Вспомнила – это ведь наша новая родина.
И она обещала нас любить и беречь.
_________________________________________________

Я думаю, что повествование о самых драматических и даже трагических событиях в жизни человека или целой страны, если оно не подвергнуто художественной обработке, лишено оригинальной образной структуры, не содержит увлекательного сюжета, не впечатляет оригинальностью и индивидуальностью лексики и композиции, – такое повествование в лучшем случае может иметь отношение к мемуарным, а не к художественным текстам.
Большинство событий, о которых здесь рассказывается, мне тоже знакомы. Но при всём сочувствии к автору, я не вижу здесь поэтического произведения.


• 27. ЖИЛЬ ДЕ БРЮН «Софи считает до пяти»
http://www.stihi.ru/2018/10/21/5957 номинатор Юрий Семецкий

Тюремный ужас красным вызрел.
Ревком дворянок не щадит.
И, выходя к стене под выстрел,
Софи считает до пяти:
(один) и нет венца иного;
(два) дня в застенке без вины;
(три) сердцем вышептанных слова;
(четыре) шага до стены;
(пять) мёртвых дев в углу кровавом…

И выстрел множит боль на тьму.
И гильза отлетает вправо,
уже не памятна уму.

___________________________________

Композиционно этот текст скорее оригинальный, чем интересный.
После первых «один» и «два» читатель уже подозревает, что будет и три, и четыре, и пять... что и происходит. Во мне эта, скажем так, арифметика вызвала ощущение искусно задуманного плана,  чёткость выполнения которого для автора важнее всего остального. Я бы понял и принял такую игру, если бы она имела место в менее трагическом контексте.
Это тем более обидно, что я вижу в этих стихах много удачных моментов. Так, например, «пронумерованные» трагические события, помимо собственного их содержания, очень разнообразны синтаксически, что важно в коротком произведении. Хороши финальные строки, где неважная вроде бы деталь – гильза, «отлетевшая вправо» – становится зримым синонимом убийства. А вот первая строка показалась мне слишком метафоричной для следующей страшной конкретики.
Говоря всё это, я опираюсь на собственные ощущения и понимаю, что они субъективны. Но других у меня, как и у любого читателя, нет.


• 28. МАРИНА КАЛМЫКОВА «Эссе о домашнем питомце»
http://stihi.ru/2018/08/27/3419 номинатор Юрий Семецкий

Забавы лета забанив, очнулись, вспомнили кто мы.
Пыхтит школота:  задание –  эссе  «Домашний питомец».
Кропает сосед Мишка о "хамяке" Вове –
Ну с добрую прям вишню округлое «О» в слове.
Ох, Вишня… Вишнюк Катя… Ну, с ней вообще круто:
Вчера ей  привёз батя чукотского маламута.
Отказа ни в чём нету  –  вот это я понимаю!
Да будь хоть квезаль это, тотемный баклан майя!
Хоть царские эполеты! Хоть даже олень в ступе!
А Катькин отец где-то найдёт, принесёт, купит
Египетскую камею, пингвинье яйцо в тесте…
Свезло же Катьке: умеет! Вот жаль – не живут вместе.
У Тохи –  питон, самка.  (Не очень-то я верю.)
И всё ж у меня самый прикольный живёт зверик.
Хрипит в тесноте рёбер, скребёт, иногда душит.
Наверное, он добрый, но просто ему скучно.
Наверное, он кроха.  Он – Феникс. Нет, он – Сирин.
(А я вот пою плохо. И – да, – говорю сипло.)
Коль всё-таки он – Птица, пусть зреет в тепле горла
И сможет потом сбыться красивым, большим, гордым!
Невиданное Чудо! Неслыханная Сказка!
…А доктор сказал: худо.
А доктор сказал: астма.
______________________________________________

Ком в горле от этих стихов...
При всей простоте внешнего сюжета, почти при отсутствии его, стихотворение обладает сложнейшей психологической событийностью, разворачивающейся во внутреннем монологе героя-повествователя. На сей раз таким героем является ребёнок, и мне почему-то кажется, что это девочка...
Обычно авторов в детях привлекает милая непосредственность, первозданная доброта и т.д. Калмыкова не исключение: её литературная героиня мила, и достаточно умна, и по-современному разбирается в «качестве» пап и мам своих друзей, покупающих им разных домашних или не очень домашних  зверей. Для рассуждений героини на эти темы автор использует значительное пространство своего текста, и поначалу мы оказываемся даже в некотором недоумении по поводу такой щедрости. Следует сказать, что не утомить читателя автору помогают интересные особенности современной детской лексики, её эмоциональное своеобразие, выраженное через синтаксис текста.
Но мы понимаем, что главное впереди, что о чём-то важном автор пока умалчивает. И вот  героиня признаётся, что  у неё тоже есть «прикольный зверик» – и читатель настораживается ещё больше, поскольку «зверик» явно не из числа обычных: он называется разными сказочными именами, живёт в «тесноте рёбер» своего хозяина и там причиняет много неприятностей: «скребёт, иногда душит». И что самое поразительное! –  читатель соглашается, что и такого «питомца» можно любить, если он – свой, и что можно мечтать, как он вырастет «красивым, большим, гордым»!
Да, конечно, добрая, волшебная сказка, И лишь из последней «двухэтажной» строчки – «А доктор сказал: худо. // А доктор сказал: астма» – мы узнаём, что ребёнок придумывает эту сказку, чтобы облегчить своё существование и как-то примириться с неизлечимой и мучительной болезнью.
Развязка наступила. Тяжёлая, почти страшная. К ней нас вели тихими шажками, необязательными деталями и репликами.
А теперь подступившие слёзы и ком в горле. И удивление: КАК автор решился это написать? И КАК он смог это сделать?...


• 29. ИРИНА ТЮНИНА «Поколение Пепси»
http://stihi.ru/2020/05/07/7201 номинатор Термитник поэзии

Некогда жить. Мы больше не ходим попросту
В гости, на чай и так, по бродить вечером.
Нас уже скоро не назовут "среднего возраста" –
Сверстников лица кольцами лет мечены.
Так потихоньку теряем друзей и близких:
Этот – дурак, тот – вор. Ну, а ты – не пойман.
Встань и беги по кругу, в руке стиснув
Жалкие будни, как водится, шесть в обойме.
Грифелем чертим на косяках зарубки.
Мало-помалу и подрастут детки
Наши с тобою. Время не ходит кругом –
Время ползет по ростовым меткам.
Юный поэт девяностых на стул завалится,
Кружку наполнит небытием быта.
А поколение "Пепси" успело состариться,
И отрастить животы, и сменить напиток.
_______________________________________

Хорошие стихи, развивающие старую, как мир, тему осознания человеком приближения старости, неисполнения мечты и постепенного отхода от жизни задолго до того, как эта жизнь закончится физически.
Я, пожалуй, и при всём желании не смогу назвать слабые места этого текста. Мастерски отобранные детали, продуманная архитектоника, точная лексика, интересные метафоры. Даже два анжамбемана,  вставленные в текст, не портят его, как обычно это бывает, а заставляют нас сделать именно те «странные» паузы, которые нужны автору. И неточные рифмы, и точно рассчитанные сбивки размера тоже работают на текст именно так, как это задумано.
Я могу подтвердить примерами каждое своё положение, но на сей раз предлагаю читателям сделать это самостоятельно и тем самым проверить, прав ли я.


• 30. НАТАЛЬЯ ВОЗЖАЕВА «тишина»
http://stihi.ru/2020/02/21/6685 отборочный тур

Край опрокинутой лодки-луны над крышей,
Белый сарайчик с курами и петухами.
Сыпется нежный снег с коренастых вишен...
Дедова вотчина–садик за катухами.

«Шёл по дороге, встретил косого-зайца,
Вот тебе от него, а как пахнет–нюхай!»
Вынет и развернёт узелок и пальцем
Ткнёт в загорелый бочок ржаной краюхи.

Он доставал коробок из-под спичек с солью–
Всё по привычке прятал её в кармане–
Помню, сидел за мешок картошки, что ли...
Дед не любил об этом, и я не стану.

Чиркает спичкой, в горсти дымит папироса.
Ешь, –говорит, –было время и я был молод.
И замолкает, а я задаю вопросы.
Мне бы о зайце, а дед – про войну и голод.

Бабушка варит борщ–аромат зажарки.
Что-то бурчит, мол, «бледная спирохета».
Плавятся, хрустко твердеют свиные шкварки,
Пыжится счастье лохматое –скоро лето.

И на клеёнке марлей накроют дольки.
Мёдом стекает там курага и сливы.
Тырю тихонько, в ладонь уместится сколько.
Бабушка: «То на узвар! Сыпь обратно, живо!»

А на дворе тишина разлилась  какая...
Пискнет сверчок, да сдуру взлает собака,
Слышно, как жадно кот молоко лакает,
Кто-то посудой в соседнем звенит  бараке.

Снова Луна опрокинет лодку над крышей.
Время шагает прямо и семимильно.
Нет больше сада, как нет коренастых вишен,
Да на крестах уже не разобрать фамилий.

Дед, не ругайся, тоже курю–привычка.
Вечер сырой, я себя обниму руками.
Кто-то вздохнёт, и не зажигалка–спичка
Чиркнет о коробок. Тишина какая...
______________________________________

Хорошие ностальгические стихи, умные, добрые, искренние...
Привлекают богатство и точность деталей быта, естественность поведения персонажей. Я думаю, автор хорошо начитан и любит Гоголя и Бунина – он близок к ним уважением к прошлому, памятливостью на минувшее, на его вещи, звуки, вкусы, запахи...
Вопрос лишь в одном: нет ли в этой несколько пасторальной любви к ушедшему отрицания сегодняшней реальности, о которой в стихах нет почти ни одного слова? – разве что замечание о курении героини стоит в настоящем времени.
п.с. А ещё не удержусь и спрошу, знает ли бабушка, что бледная спирохета – это возбудитель сифилиса?


• 31. ЯНА ГАУЭРТ ОГНЕВА «В фильме-апокалипсисе человечеству страшно только вначале. Потом привыкает. Всё как в жизни»
http://stihi.ru/2020/05/09/7381 отборочный тур

надо бы набело — не было времени
временно
нагло бы наголо — вырастить заново
загнанны
 
вот оно — выпало
вечности весточка
выждала
задано — выживи
силы последние
выжали
 
так растолкуй сам себе
растолкай себя
разве мы
долгом ли делом ли радостью ранами
разные
 
разово — расами верами верностью
взвесили
войнами воинами нашими-вашими
важно ли
 
не было времени
вместе мы загнаны временно
вот оно
выпало
наголо
заново
вместе мы временно
вместе бы
вместе бы
 
вместе быть
________________________

Вот ещё одно стихотворение, будто бы залетевшее к нам из Серебряного века и тоже из его футуристического переулка (но не эго, а кубо) имени Велимира Хлебникова.
Как и у Хлебникова, смысл его нелегко отыскать за корневыми экспериментами, за частыми инверсиями, за обрубленными предложениями и за – здесь находка уже нашего современника! – непроставленными знаками препинания.
Безусловно, стихи не для разового прочтения. С первого раза в них мало что понятно. Со второго – тоже... Но не будем отчаиваться!


• 32. ЧЕРНЫЙ ГЕОРГ «Любовь к животным»
http://stihi.ru/2020/05/18/4704 номинатор Ильдар Харисов

В террариуме разрывалась птица:
Её кормили мелкому варану.
Вараны не едят паштет и пиццу,
И людям не казалось слишком странным –
Отдать ему живого попугая.
Варан был молодым и неумелым.
Он знать не знал – как быстро убивают,
Кусал за крылья и увечил тело.

А птице было муторно и страшно,
Она кричала и вертела шеей.
Один из глаз был изнутри окрашен
Пернатой кровью, бусиной алея.
Варан ломал пластинки тонких рёбер,
Сжимая птицу ртом – почти бесцельно;
Их треск его нимало не коробил.
И попугай кричал – в тоске смертельной.

В стеклянных стенах не было спасенья,
А смерть была мучительной и длинной –
В один из дней стремительных осенних,
Когда так сладко – в кресле у камина
Дремать, – забыв о людях и варанах,
О тварях, пожирающих друг друга,
В компании варенья и баранок,
И стрелок, мерно рыщущих по кругу...

А птица всё кричала и кричала –
От боли, безысходности и страха.
И люди, возбуждённые сначала,
Теперь смеялись: им была рубаха
Варана ближе к телу. Их умищам
Казалось, что они неуязвимы.
А птица – это просто шум и пища.

И из троих двуногих побратимов
Никто не ведал, что один – погибнет
Спустя два года в автокатастрофе, –
Не сразу, в скорой помощи... Завидной
Такую смерть бы даже на Голгофе
Не посчитали. А второй приятель
Умрёт от пожирающей саркомы,
Шесть с половиной месяцев потратив
На "чистки", облучения, уколы...
И от агонизирующей боли
В последние пять дней ему спасаться
Ни хаш, ни даже морфий – не позволят...
Но это будет лет через двенадцать.

А третий наблюдатель сцены с птицей,
Хозяин злополучного варана,
Умрёт через пятнадцать лет в больнице
От осложнений позвоночной травмы,
Утратив чёткость мыслей и решимость,
И веру в хирургическую помощь,
Прицепленный к диализной машине,
По сути дела превращённый в овощ.
Из четверых – варан умрёт последним.
Его и прочих беспризорных тварей,
Оставшихся от овоща, соседи
Передадут для опытов в виварий.

Что делать!.. – Каждой ткани, шкуре, коже
Когда-то быть разорванной придётся,
И самые последние, возможно,
Увидят, как на небе гаснет солнце.
Ну, а пока – незнания печати
Им маскируют всё, что будет после...

А птица наконец-то замолчала,
И стало слышно, как хрустели кости.
__________________________________

Я много раз перечитывал эти стихи. Они написаны весьма реалистично и заставляют читателя проникнуться сильными ощущениями, хотя и не самого весёлого свойства...
Однако сведённые в одно стихотворение два сюжета,– о пожирании вараном несчастного попугая живьём и о смерти трёх зрителей этой жуткой картинки – они в моём долго не хотели соединяться сознании в единый контекст.
Так было, пока я, наконец, не понял, что зря придумываю за автора что-то архисложное и что целостность контекста здесь определяется просто, почти примитивно, и заключается она в приятии того, что всё живое конечно и смертно, что в этой конечности-смертности равны вараны, люди, попугаи и т.д. Нарочитая, как мне кажется, «нехудожественность» повествования, практически полное отсутствие тропов должны, вероятно, по замыслу автора усиливать спрокойную жуть такой коннотации.
Постепенно возникало ощущение, что что-то подобное мне уже встречалось, и однажды я вспомнил:

О смерть! Я – твой. Повсюду вижу
Одну тебя – и ненавижу
Очарования земли.
Людские чужды мне восторги,
Сраженья, праздники и торги,
Весь этот шум в земной пыли…

Это написал в конце позапрошлого века Фёдор Сологуб, декадент, старший символист, хотя некоторые историки литературы относят его к предсимволистам. Позже подобные темы и настроения высмеял Горький в знаменитых «Русских сказках», в одной из которых возникает некто Евстигней Закивакин, быстро нарабатывающий себе популярность утверждением и восхвалением неизбежности конца:

Бьют тебя по шее или в лоб, —
Всё равно, ты ляжешь в темный гроб…
Честный человек ты иль прохвост, —
Все-таки оттащат на погост…
Правду ли ты скажешь иль соврешь, —
Это всё едино: ты помрешь!...

Такие стихи Закивакин сочиняет охотно и быстро. Вот ещё один из очень многих:

Нас не подкупишь ложью сладкой,
Ведь знаем мы с тобою оба.
Жизнь – только миг, больной и краткий,
А смысл ее – под крышкой гроба!

Заканчивается горьковская сказка про Закивакина женитьбой героя, детьми и службой за неплохое жалование в похоронном бюро, где его талант поставлен на службу рекламы родной конторы.
Да, конечно, все там будем. Это страшно и банально. И меня не привлекает ещё одно стихотворение, где старательно, с примерной, почти прозекторской точностью описываются случаи мучительного и неизбежного финала.
Ну а варан и попугай... Когда моя жена смотрит фильмы про Африку, то она сначала жалеет львят, которым грозит голодная смерть, если львица их не накормит, потом жалеет детёныша антилопы, на которого охотится львица, потом жалеет львицу, когда гады-гиены хотят отнять у неё добычу, и т.д. В этих стихах ей было бы жаль попугая. И варана, если бы тот умер с голода. А про смерти трёх зрителей она бы, наверно, читать не стала. Зачем солить то, что и так пересолено?


• 33. СЕРГЕЙ БОГОМОЛОВ «Там и здесь»
http://stihi.ru/2020/03/03/1803 квота Юрия Октябрева за редакторивание отборочного тура

1.
Хорошо монаху в келье
из слоновой белой кости:
ни на Пасху, ни в Сочельник
не начнут буянить гости,
только книги, только свечи
под спасительной иконой.

Душу здесь не искалечить
посторонним внешним стоном.

2.
Это там, на жизни пьянке,
разбегаются глаза,
это там на образах –
броненосцы и тачанки,
лес биянок и содом,
олигарх на белой яхте...

Здесь – Христос гуляет с Яхве
на лужайке под окном.

3.
Там и здесь – мираж и чудо,
два соблазна над горбами
в ночь идущего верблюда
между страждущими нами.

4.
Между вечностью и жизнью,
голенастой, быстротечной,
натяжные механизмы
кто-то встраивает вечно:

то, глядишь, канатом стянет
два эльбрусовых горба,
то синонимами станут
"гильотина" и "судьба".

5.
Там – наивный чистый мальчик,
здесь – поддатый мужичок...
"Был ли ты?", – "Ну, был. Что дальше?
– был да вышел". Вышел срок.

6.
Выйдет срок, и я забуду
про келейные твердыни
и про поиски верблюда
в человеческой пустыне,

про натянутость каната
над заснеженным Эльбрусом,
про прогулки там с Пилатом,
с Иоанном, с Иисусом...
___________________________

Очень хорошие стихи, интересные своей причудливой и в то же время строгой композицией, странно коротким для философского текста  ритмом, лаконичностью и одновременно полифонией тематики и лексики. Образный рисунок продуман и уравновешен. Герои и события вроде бы немногочислены, но контекст создаёт ощущение глобальности. Некоторые строфы кажутся загадочными, но не чужими в этих стихах о густонаселённой пустыне жизни, равно грешной и божественной, гудящей  ветрами смертей и надежд, предательств и воскресений:

Там и здесь - мираж и чудо,
два соблазна над горбами
в ночь идущего верблюда
между страждущими нами...

В этих стихах много уровней. Над этими стихами хочется думать…


• 34.  ЕЛЕНА АНИРУС «ночное африканское»
http://stihi.ru/2020/04/08/1855 квота ГР за редактирование отборочного тура

Темнота ползет от окна до шкафа,
В темноте  все люди – немного афро,
И черней алжирских кудрей зуава
Голова рязанца и скандинава.

Жмурь до слез глаза,  до кровавых точек,
Только хочешь этого ты, не хочешь, –
Повлечет сознанья ночная  лента
До границы Черного Континента.

Африканский ген не таит изъяна, –
Скалит зубы пращура обезьяна;
Ощущая сходство с зеркальной рожей,
Видишь, – Дарвин в Африке непреложен.

Здесь редки дожди, здесь жара и  лепра,
Здесь гуляет  жизни  слепая зебра…
Шкура старой  зебры давно не мыта,
И темна от холки и до копыта.

В африканской ночи не стать героем, –
Окружают мысли мушиным роем,
Прилипая жадно к открытой ране, –
Ни копья в руке, ни копья в кармане…

А иди-ка,  зебра… в иные  страны
От безводной  жадности  злой саванны,
Где полоски кончатся непременно
Под клыками львицы или гиены.

А иди-ка, зебра…  и спите, люди.
Станет больше на ночь в прожитой груде,
А когда рассвет в темноте затлеет,
Будут ваши души чуть-чуть смуглее.
__________________________________

Хорошие и странные стихи, использующий классический приём сна, переходящего в абсурд, в котором полне представимые обитатели саванны предстают в самых фантастических сочетаниях. Авторский взгляд фокусируется на самых неожиданных объектах «африканской жизни», из которых особенно выделяется зебра. Именно к ней, несчастной от старости, слепоты  и плохого климата, героиня особенно внимательна и пристрастна – может быть, потому, что какие-то стороны её собственной жизни иносказательно отразились в этом образе (и немножко во всех других «африканских» странностях), когда «Ни копья в руке, ни копья в кармане...», – пусть только читатель не путает одно копьё с другим!
Это интересные стихи, очень личностно и своеобразно преломляющие традиции иносказательных жанров.


И в заключение десятка стихов, которую я отобрал для своего шорт-листа.
Итак:

1.VLADKOR54  «Тьма»
http://stihi.ru/2020/05/07/1860  номинатор международный поэтический клуб «Рифма»

2.ГОРЬКИЙ МЕД «Добер-апельсин»
http://stihi.ru/2008/11/05/4369  номинатор международный поэтический клуб «Рифма»

3.ГЛАША КОШЕНБЕК «продуктовое»
http://stihi.ru/2020/03/18/9878 номинатор Тургут Элл-Макбак

4.ИГОРЬ ГОНОХОВ «После разборки»
http://stihi.ru/2015/01/01/3845 отборочный тур для резидентов

5.ВЛАДИМИР АЛИСОВ «Овраг»
http://stihi.ru/2018/08/15/5338 отборочный тур для резидентов

6.АЛЕКСАНДРА ГЕРАСИМОВА «будь другом мне не будь мне тем никем»
http://stihi.ru/2020/05/01/6976 отборочный тур для резидентов

7.ОЛЕГ ПАРШЕВ «Талое танго»
http://stihi.ru/2015/10/01/7659 квота ГР за редактирование отборочного тура

8.ЛАЗОРЕВКА «Мне был обещан снег...»
http://stihi.ru/2020/02/04/4601 номинатор Марианна Казарян Вьен

9.МАРИНА КАЛМЫКОВА «Эссе о домашнем питомце»
http://stihi.ru/2018/08/27/3419 номинатор Юрий Семецкий

10.СЕРГЕЙ БОГОМОЛОВ «Там и здесь»
http://stihi.ru/2020/03/03/1803 квота Юрия Октябрева за редактирование отборочного тура.