Смотрю на жизнь сквозь массу призм
И в каждой чужд мне феминизм.
Хотя б казалось..! Ведь я вырос без отца.
Всё мать тащила на себе,
Сама не ела, лишь бы мне
Румянец детский не сошёл с лица.
Я помню с детства ещё, мать,
Учила руки умывать
И я запомнил тот наказ, как Отче наш.
Бывало так: поесть забыл,
Но руки всё-таки помыл.
Им важен этот внешний камуфляж.
С годами стал я замечать:
Мытьё не стало помогать.
Такое чувство, хоть в машинку залезай.
То ложь, как грязь, из под ногтей,
То кровь чужая до локтей
Впитается, хоть с мясом отдирай.
Раз руки стало не отмыть,
Ногой я пробовал ступить,
Но грязь коростами покрыла с головой.
Ещё я нож не наточил,
А уже кровью промочил
Души мундир, сказав, что
«Этот мой!»
Отец наверно б точно знал
Как смыть с меня всё, кем я стал.
И пусть меня он даже б дО крови избил.
Пусть он отрезал, как сказал...
Со мною сопли не жевал,
А сделав дело, шоколадкой не манил.
Ты не серчай, случайный чтец,
Что я отцам отдал венец.
Ведь безотцовщина отцам всегда подстать.
Но я её, как жизнь любил,
Хоть в детстве часто не ценил.
Никто не сможет заменить нам мать.
Я знаю, мам, мешает шрам
Что разделил напополам
И бросил псам почёт отцам и жизнь твою,
Но говорят, что у сердец
Есть верный любящий Отец.
Сойдёт рубец, скажи лишь «Господи! Молю!»
Как ты с меня смывала грязь,
Так тот Отец имеет власть:
Смывает всё с ладоней Его кровь.
Земля будь пухом тебе, мать,
Но я тебе хочу желать:
Познай и ты Отцовскую любовь!