Что творится в свете белом,
Не опишешь парой фраз.
Но кому какое дело,
Что случается у нас?
… Бабка Ёжка захотела
Выйти замуж как-то раз,
С этой целью похудела,
За косметику взялась.
Можешь быть добрейшей, мудрой –
Это всё не для мужчин,
Лучше сыпь побольше пудры,
Чтобы не было морщин.
Так и сяк она вертела,
Но опять не хороша,
Потому что в старом теле
Помещается душа.
Ах, Яга совсем не дура,
Хоть работает с метлой:
В этом мире есть культура –
Очень, очень толстый слой!
Говорят: Культуру в массы!
Кто работает, тот ест!
А во всех билетных кассах
И не счесть свободных мест.
Ты пойди в театр столичный,
На концерт или в музей –
Заведи себе различных
Образованных друзей.
Побывай на вернисаже –
В общем, шире, шире круг! –
Может, там найдётся даже
Замечательный супруг.
Бабка Ёжка ходит павой,
Пишет пьесы и стихи,
И уже на фоне славы
Замелькали женихи.
Утверждают: Всякий опыт –
Не нагрузка, а багаж.
Так его бабуся копит,
Что в глазах темнеет аж.
Только умная Ягуся
Поняла, что знанье – вред:
В нём полно вселенской грусти,
Ну, а счастья – вовсе нет.
Смотришь – вроде кавалеры,
Подойдёшь – холодный душ.
… Вот Кащеюшка, к примеру –
Чем, казалось бы, не муж?
Он, конечно не безгрешен –
Много в жизни испытал,
Но: медальками увешан
Да имеет капитал.
Он тепла, уюта ищет,
Старый дедушка Кащей,
И к другой не склонен пище,
Кроме телика и щей.
Поведёшься – попадёшься
На подставленный крючок:
Ты от скуки с ним загнёшься,
И в весьма короткий срок.
… Вот Царевич благородный –
Безусловно, молодец,
Даже числится свободным –
Без каких-то там колец.
В разговоре интересен
И по виду недурён,
Но: завёл по разным весям
Сотни две походных жён.
И прискорбная проблема
На пути встаёт стеной:
Можешь быть в его гареме
Самой старшею женой.
… Вот Иван – не стар, не болен,
Очень славный мужичок,
Он всегда и всем доволен,
Потому что дурачок.
Улыбнётся, приголубит,
Станет крепко обнимать,
Он тебя, бесспорно, любит –
Как свою родную мать.
Хорошо придумал Ванька,
Ждёт уже с открытым ртом:
Ты ему по жизни нянька
И кормилица притом.
… По исхоженной дороге
Долго топала Яга,
С каблуков слетают ноги,
Не выходит ни фига.
Наконец, она итожит:
«Быть женой – тяжёлый труд,
Он на каторгу похожий,
От него иные мрут.
Бес, должно быть, разыгрался,
Високосный год к тому ж –
Вообще, на кой мне сдался
Пусть и лучший в мире муж?
Целый век жила дикаркой
И беды не знала я:
И сама себе кухарка,
И сама себе швея.
И сама себе спасатель,
Лекарь, пекарь и монтёр,
И читатель, и писатель,
Сцена, зритель и актёр!
Я отнюдь не белоручка,
Уж скорее – чародей.
Так зачем мне эта кучка
Всё равно чужих людей?»
… Тут изба на курьих ножках
Унесла её в леса,
Где ни стёжки, ни дорожки,
Ни следов от колеса.
И Яга кайфует в чаще,
В чужедальней стороне,
Средь природы настоящей
Да в хрустальной тишине.
И ничто не потревожит
Сотни лет её покой,
Да и кто ужиться сможет
Рядом с женщиной такой?
Ясно даже дровосеку:
Здесь бессрочный карантин!
… Много ль надо человеку,
Если он живёт один …