Словно и не было этой зимы,
не было наших ожиданий и страхов,
нашего вслушивания
в репродукторы декабря,
нашего замирания
перед оркестровой правдой снегопадов.
Словно это не мы готовились
к твёрдости льда,
рождённого из нелюбви.
Но едва проступает в воздухе
влажная пропись оттепели,
мир взрывается, словно толпа,
которой показывают
отрубленную голову тирана.
Вечным будет огонь над долинами.
Вечным будет наше удивление перед
открытым сердцем реки.
Первыми всегда просыпаются
собиратели книг на вещевых рынках
и раскладывают свои богатства вдоль
городской кладки.
И уже озираются на ветру
поэты в мокрых, словно подушки,
старых антологиях,
выброшенные из школьной программы,
но не выброшенные из жизни,
реагируют на смех,
на прощальный хруст
снега под ботинком,
поправляют галстуки,
отогреваются под
обложками.
Поэты, которым никто не верит,
поэты из истории литературы.
Преданные адвокатами,
брошенные жёнами,
висельники, утопленники, самоубийцы:
рассказывают свои биографии,
прививают нам любовь
к жизни.
(Перевёл с украинского Станислав Бельский)