пыльца и семя, в пушку все рыльце,
можно я оторву тебе лапку и усики?
пока ребенок не научился бриться,
пусть он жестокости на жуках научится…
непреложно каждому в детстве знакомое:
если трогать божью коровку – не будет хлеба,
божья коровка – общечеловеческое насекомое,
что нам пашня и закрома без этого лейбла.
божья коровка… помнишь, как хлеба просили
бритые дети, худые, голодные, при смерти?
а потом понимали, что ты им даешь от силы
не умереть да впалые щеки слезою выстирать
помнишь, как тонкие ножки да по пергаментной коже?
когда жестокости учились на детях, а не жуках
как взрослые искривились, испугались, скукожились…
открывали детям газенвагены,
а ты все искала пыльцу на синих ниточках на висках…
я оторву тебе лапку – тебе не больно, наверное,
хотя я уже взрослый ребенок – благодаря радетелям
я уже знаю про концлагеря, блокаду и Берию,
главное – я оторву тебе лапку
без свидетелей.