Поезда приходят – поезда уходят.
Под ногами исчезает земля – стаканчики – окурки.
Явление известное, возвращаясь по тонкой нити Орфея,
знать, что она может оборваться в любую минуту.
Парки ни на миг – даже если сморгнут ресницы, не затихают в наших сновидениях.
Глаза пусты как вымоченной сельди белые –
мучнистый туман,
Что наползает в распадки зверем.
Разорвёт или залижет раны.
На миг – что-то в нас происходит,
Вырваться - сорвать маски
и мы отправляемся на поиски самого себя.
В другое время, спотыкаясь о корни, уклоняясь от хлёсткой ветви,
Встречаем своего двойника – он чем-то другой,
Он зыбкий как ветер и смешлив как дети.
Сказать, что там было небо другое – ничего не сказать.
Лето года раздавало свои дары как Флора на полотнах фламандцев.
Казалось, вернусь оттуда не скоро – но прохладное вино
В холодильнике, что та Пенелопа ждёт – утоли жажду.
Да и Телемах не звонит уже полгода.
Сидя на обрыве Иртыша – видел, как солнце занимало пол горизонта,
уходя к заливным лугам – багряное,
как накидка центуриона – что в этот миг происходило?
Знал, что в это мир приходит нечто, с чем придётся столкнуться –
Зло – любовь – грёза и что утраты неизбежны.
И в этот прибрежный песок сойдёт не одна тень,
чтоб поведать о другой изнанке мира.
О рождённых в небе и в пламенеющих камнях – о серафических девах
о затухающем сердце,
о легенде меча,
что удерживает хрупкое равновесие между мирами,
куда соскальзывают наши души.
Бегство или отдохновение
или ростки иной сути воплощения.
Мы жили – мы жили-были –
как в начале той сказке,где конец уже предсказан
и значит – мы уже рассказаны.