А цветы и берёзы июню так рады,
что их счастье за сотню шагов разглядишь…
Тут – прибор для искусственной нежной прохлады,
черепица, доселе не виданных, крыш.
Тут – коттедж для зимы, а для лета – бунгало.
Здесь и слово достаток звучит как рефрен…
А когда-то гостил я здесь летом, бывало –
в тюбетейке и в чёрных трусах до колен.
Тут хоромы закрыты, как ящик Пандоры.
Как положено дому – и глух он, и нем;
охраняют заборы его и приборы.
А тогда – охранять-то – чего и зачем?
Было где развернуться тут русскому духу:
как мой прадед, с одной керосинкой живя,
здесь когда-то ловил я уклейку на муху,
здесь когда-то ловил пескаря на червя!
На тропинку стихов я с асфальтовой прозы
тут сверну и закончу такою строкой:
да, росли здесь такие же точно берёзы
и цветы, но Россия была не такой.