Тебя нет ни тут, ни там,
Ни в себе, ни в экране привычном.
А во мне остается лишь малая часть
Обсыпаться протяжной метелью.
За окном фортепиано гремело,
Перекидывая гаммы вверх дном,
Захотелось куда-то отправиться,
Не погибнуть в стекле временном.
Свет далекой квартиры, окраины,
Отражались сквозь речь, словно грех,
Искупленный однажды случайною,
Проходившей по дворику N.N.N.
Твои реплики очень растянуты,
Не согнуть мне металла листов,
Будто пушечный выстрел в артерию;
Поднимаешь мгновенно курок...
На себя бы направить, но сил нет,
Не могу и спокойно дышать.
Как же сложно обратною жизнью,
Будто в страшном колодце лежать.
Я бы вырвал последние ландыши,
Завещал бы последний грошок.
Я зарылся в тетради, не нотные,
В трубке снова протяжный гудок.
И споешь лишь про что-то особое,
Может быть, про свой новенький дом,
Может быть, про того, с кем так хочется
Разделять и дарить всю любовь.
Удаляясь по-быстрому, на земь ты,
Больше смотришь под ноги, не в даль,
Ты пропахла ладаном до ниточки,
И закутавшись в синюю шаль...
Пусть останутся сахара крошки
На губах, что в морщинках уже,
А с окна нынче спрыгнула кошка,
Это значит, пора уж и мне...
(Потому что тебя нет и там,
У камина, в сыром захолустье,
Где мы, кажется, проживали
Самый радостный век. Как тогда,
Наши кости лежат на холме,
Может яму разрыли бандюги,
К черту гроб разнесли,
Всё к беде.
Там холодные ветры гуляют,
Раздувая наш прах по мирку,
Даже если когда-то дотянутся,
Мы закинули серп на луну.
И во имя хорошего ложь там,
Не сплошное "прости" сигаретам,
И горчичные сладкие дали,
Где лежит наша стухшая плоть.)