Промелькнут отражения витрин,
Съезды с гор убегут в перекрёстки,
Подкачу не ханжой, не блатным
На трамвае я к той Маяковской.
Прошумев, как булыжник с горы,
Как трава, закачавшись у дома,
Как калитка ворот: «Отвори!» -
Приглашая подняться в Нагорный.
Поиграть за столом в домино
И опять в город шумный вернуться,
Где «сейчас» и что «было давно»,
Как бы два незнакомца сойдутся.
Два припомнивших нечто родства…
На Скобе, возле двери пивбара,
Я – с друзьями, увижу отца,
Скажет мне: «Ты чего это старый?»
В их кругу он такой молодой
Что, пожалуй, в сыны мне годится.
Что ответить ему: – Бог с тобой,
Или просто, как сын, поклониться?
Он зовёт пиво выпить меня
И прощается наспех с друзьями,
Но глухая пивбара стена
Красной кладкой растёт между нами.
Искривляется аркой, а он
С кружкой тянется вдоль Маяковской…
В баре пью удручённо вино
Чтобы сгладить прощанья неловкость.
От рожденья - до зрелой поры,
Что срослась с покарябанным домом,
За отца, что ушёл во дворы
Между временем старым и новым.