Неужто - был тогда самим собой
В таинственной тиши на дне утробы,
Тончайшей вязью испещрённым, чтобы
Вместить начало - жизненной судьбой…
И эту муку, будто на убой -
Терзания неизъяснимой злобы
К моей природе наинизшей пробы…
Но ангелы – невидимой гурьбой.
Из влаги материнского тепла
Впустившие – как будто дали маху.
Явившийся – уныл и запоздал…
Изверженный – изжит почти дотла, -
Содрали с кожи белую рубаху, -
Воспринял свет, как боль… и зарыдал.
+ + +
Неужто стал – тогда - самим собой
В таинственной тиши на дне утробы,
Тончайшей вязью испещрённый, чтобы
Вместить начало - собственной судьбой…
Как будто чуждой вынужден алчбой, -
От судорог неизъяснимой злобы
Рвалась природа невысокой пробы…
Кто там, во тьме - скулил наперебой.
Из влаги материнского тепла, -
Впустившие как будто дали маху, -
Я – выскользнул, уныл и запоздал…
И – отсечён, изжит почти дотла, -
Содрали с кожи пенную рубаху…
Воспринял свет, как боль… и зарыдал.
+ + +
;
Любовь… - соединение имён,
До смерти проницающих друг друга, -
Себя освобождала от испуга –
Не ею ли сплетён, зачат, пленён.
Частицей бытия миров, племён,
В глуби утробы – испещрён упруго.
Где место мне? – калива ли… калуга…
Где Родина, которой заклеймён.
Тугие ложесна, тиски, врата.
К погибели неистовая сила.
Я здесь – гоним, не нужен, запоздал.
Уже ли вечность эта – прожита, -
Исторжен вон, - за мной харибда, сцилла,-
Навстречу – свет… вдохнул и – зарыдал.
+ + +
В деснице Божьей тлели оны дни,
Но память не поведает былое,
Когда живой тоской воспряли двое,
Остались в тишине совсем одни.
Едины плотью жаждущей – они.
Ужели поцелуем входит злое.
Так слово под свечой на аналое
Затеплило объятья западни.
В пучине тёплой чудотворной влаги
Изоткан - весь причудливым узором…
Ужасный спазм - из нежности – в провал.
Вползал в погибель. Были схватки благи.
Как плеть очам воспринял свет, в котором
Протяжным воплем прошлое взывал.
+ + +
;
Согласие надежд разрозненных имён.
Разгоряченье тел и юных душ отвага…
Слияние частей. Живительная влага.
Начаток. Личность. Я - возник и заклеймён.
Различие кровей отчужденных племён, -
Соединенье их ужели призрак блага.
На дне утробы – тьма, как зев антропофага, -
Я поглощал её и ею был пленён.
Как рыба – эмбрион причудливо густел, -
Искусно испещрён и приобщён юдолью,
Обласкан и сокрыт на лоне вещих снов.
Ужасной схватки спазм - жесток и оголтел…
Вулкан… и свет в глаза почти несносной болью, -
Вдохнул… и зарыдал, ещё далёк от слов.