никакой «перевод» сна не может
до конца исчерпать глубину и всю сложность
семантического и эмоционального содержания сна.
Ведь всегда происходит так:
точные и нейтральные символы,
которыми оперирует
дискурсивный язык, легко «отклеиваются» от смысла,
обозначенного этими символами.
* мне снилось...
Я была одета странно:
сразу несколько рубашек
на мне надеты,
причем верхняя
расписана непонятными надписями,
как бы рекламного характера.
Я сразу догадалась:
эти надписи
рассказывают
таким образом о моей судьбе.
Чтобы узнать больше о ней,
я стала
постепенно снимать рубашки.
Последняя,
надетая
прямо на тело,
была пустая - совершенно чистая.
Я поспешила
рассмотреть остальные рубахи:
предпоследняя от других отличалась:
она не была расписана, но не была и белой:
мне показалась, то это армейская
рубашка цвета хаки,
со следами
пятен крови.
Одновременно я услышала голос,
который,
как бы издалека, тихо
говорил о том, что кто-то погиб
в атакующей цепи...
*
Что это? Предупреждение? Информирование?
Таким опосредованным способом демонстрировалась
неизбежность?
Последняя рубашка была смертной?
пустой, чистой и белой?
Возможно, сон именно об этом.
*
Символы, подобные тем,
что меня преследовали во сне,
значение которых не было нейтральным,
как бы превращались
в аккумуляторы,
заряженные эмоциональной,
сакральной,
иератической энергией...
В моем сне
таким символом были рубашки.
Их символическое осмысление заключалось
в соотношении близости в пространстве
одной, с невинно - забавными надписями,
и другой - окровавленной.
При этом данное
пространственное
соотношение, в свою очередь,
сочеталось с временными условиями:
скоро наступит пора
и мне надеть рубашку армейского образца.