Не всё так просто в нашем сложном мире
Порой, в котором каждый труден шаг.
Одних стихий известно всем четыре
И можешь им ты быть и друг, и враг.
Земля – и той положен редкий отдых.
Её руками грязными не тронь!
Нужна вода кормилице, как воздух
И много бед приносит ей огонь.
Крестьянам эти правила известны.
Из года в год сей виден постулат,
Когда одних стихий черты уместны,
Другим когда ты временно не рад.
К земле любовь привил отец Никита.
И хоть в семье я пятый был пацан,
Не ждал на койке солнышка зенита –
С рассвета поля чувствовал дурман.
Не зря бытует мысль в народной шири
О главном: « что посеешь – то пожнёшь»!
Весь день – земле, а вечер отдан гире
С трудом два пуда с пола оторвёшь.
Сей спорт, на взгляд мой, путь до полководца
Не только мышцы, помыслы крепки.
Зимою обливаюсь из колодца,
А летом закаляюсь у реки.
Стихией этой тоже тронут в детстве…
Холодной в год тот выдалась весна.
Встречает нас с друзьями на плавсредстве
Не шибко уж глубокая Десна.
Её зигзагом тянется здесь русло
Трёх вёрст нет к ней, но мы заложим крюк.
В просвет, что сквозь камыш сияет тускло
Впихнём дырявый дедовский каюк.
Гребя веслом, ведром черпаем воду,
Но видно чёрт на нас свой точит зуб.
Утонут все к обеднему исходу
Спасусь лишь я – Ванюша Кожедуб.
Вернусь домой в Ображиевку к ночи
Неся соседям траурную весть.
Сдержать мне слёз потока нету мочи,
Но сталось в день тот горький как уж есть…
Спасением отец был потрясённый
И вся родня гурьбой твердила впредь,
Что Ванька, их малец – заговорённый!
Быть меж стихий мальчишке посередь.
Большое счастье выпало подростку:
Закончив школу, сбив направо чуб,
Пошёл учиться в техникум я, в Шостку
И там вступил же в аэро я клуб.
Давно познавши вкус ржаного хлеба –
С его знаком немаленькой ценой.
Лишь понял тут: моя стихия – небо
Окутанное будущей войной.
Щекочат спину шустрые мурашки,
С под шлема струйкой пот течёт по лбу.
Отстали кучерявые барашки
Нарезал в них пропеллером резьбу.
Чугуев. Школу лётчиков примерил
На фронт пока что мне не дан патент.
На прочность и устойчивость проверил
Сержанта авиации Чимкент.
Почти что год фашисты наступают
В огне земли моей любимой пядь.
Со мной курсанты в небе не скучают
Осваивают новенький Ла-пять.
Вот это безупречная машина!
Создала истребитель сей война.
В основе фюзеляжа – древесина
С родных краёв берёза и сосна.
В неё влюбился с первого полёта
Врастая вместе в воздуха поток.
Мечта, наверно, каждого пилота
Осилить в девять тысяч потолок.
Врага любого быстренько нагонишь…
Но мне скорее фронт бы обогнать.
С Иваново лечу я на Воронеж
В свой с Мессерами первый бой вступать.
Их шесть. Я сзади снизу налетаю
За двести метров шлёт обойму ШВАК.
Патроны все в бою том расстреляю,
Но немец-ас не справится никак.
От солнца сверху. Враг уходит влево.
Моя фанера дышит решетом.
Лечу домой. Свои зенитки в чрево
Отвесят пару дырок «на потом».
За сей полёт списать хотят на землю,
Но комполка во мне увидел толк.
Его поддержке я бесспорно внемлю
Прославлю, как положено свой полк.
Мой первый Юнкерс сбит уже в июле,
Когда загнули Курскую Дугу.
Затем в три дня трём Мессерам по пуле
Влупил и понял – бить я их могу!
Уже старлея звёздочки в погоны
И вылетов как сотни полторы.
За двадцать сбитых - спирта порционы,
Звезду Героя в кружку для искры!
Всегда блокнот имею под рукою
В который все ошибки заношу.
Разбор полётов, шёл межой какою…
Всю схватку прочерчу и пропишу.
Даёт всегда анализ нужный вывод:
Не просто сбить фашиста самолёт.
Враги в бою не часто уж фальшивят
И свой на наших тоже держат счёт.
За сорок восемь сбитых мне вторую
Звезду Героя в августе дают.
Европу сверху чистим мы вплотную,
Внизу земные братья немца бьют.
Случайно двух союзников прихлопнул
«Мустанги» их мою не зрят звезду?
Конечно жаль… Ногой комдив притопнул
Послав меня… Слов больше не найду!
Последний бой в апреле над Берлином
Двух Фокеров у Геринга забрал.
Они летели стройным полуклином
Я сзади-сверху их атаковал.
Огонь и воздух. Мощные стихии.
Вода с землёй плодам дадут созреть,
Таким лихим как я, с периферии
Стоящим у стихий тех посередь!