Взмах ладони к щеке, чтоб слезу
растереть и размазать как грязь по бумаге.
Этот вот взмах, как удар, безнаказанный, саможестокий.
Я ненавижу реветь вот так, как медведица
над телом маленького начинающего хищника,
над следами охотников, над пулей, которую не отправить к ним бумерангом.
Как же злобно смотрю я вперед,
сквозь туман этих слёз, злюсь на них, что ничего не вижу, а муть одну только.
Ёлочной кожей колючей всю свою ощущаю,
не желаю ни слов, ни касаний, ни взглядов.
Только пёстрые пятна вокруг
и отдалённый гул стиральной машины как символ пустой квартиры и мёртвого дома.
Меня душит ворот водолазки,
а утром ещё мягким был и меня любил,
и так честно грел моё сердце, как будто родную кошку, как будто он не из самых дешёвых зимних нарядов.
Я хочу то ли чаю, то ли уснуть, то ли повеситься,
то ли нырнуть с головой в полную ванну, покрытую паром,
и открыть глаза под водой, ничего не видя, но чувствуя плотный мрак, вакуум звуков, тяжёлую, мутную кому.
Я хочу обратно к тебе.
Мне не по себе.
Мне это совсем не нравится.