Лежу, на смертном я одре,
А рядом, смерть стоит с косою,
Пришла, ко мне, видать, она,
Бес, звучно говорит со мною.
И жизнь вся разом пронеслась,
Рожденье, радости и горе.
Мне жалко стало вдруг себя,
Увидев, собственное тело.
И страх объял меня,
Что, в жизни сделал я?
Чем, оправдать смогу себя?
На что, надеюсь?
А смерть, костлявою рукой,
Пытается достать до гроба.
Сейчас взмахнет своей косой,
И спрячет временно, от Бога.
Кем был, чем стал, кто я сейчас?
А там, в углу, что надо, этим рожам?
С рогами и хвостом,
На сон, все это схоже.
Да нет же, вот жена, вот дети,
А вот друзья, кто плачет, кто что-то шепчет.
А я, лежу в гробу, горит в моих руках свеча,
И значит, умер, я?
Как страшно, там в углу,
Все те же, отвратительные тени.
На скот земной они похожи,
Козлы, бараны, петухи, ну в общем бесовские все рожи.
Стоят на задних лапах,
Ругаются, плюются в сторону мою
Сверкают зенками, и в драку рвутся,
Ох, чувствую, пропал.
Как будто, кто-то старт, им дал,
Рванули все ко мне.
В когтистых лапах крючья и поленья,
И ну, меня мутузить, кричат, визжат до умопомраченья.
И тычут мне, в лицо, какие-то листы,
Пришел в сознанье и понял,
Да это, все мои грехи,
Что, совершил я, вероломно.
Как одиноко стало вдруг,
Я, от отчаянья взмолился.
Кричал, стучал себя я в грудь,
Но было всем, здесь безразлично.
Я зарыдал.
Зловонием запахло.
И голос хриплый вдруг меня прервал:
“ Что плачешь? Может, позабыл, как душу загубил?
Ты, совершил все тяжкие грехи.”
“Что хочешь ты? Прощенья?
Он , не простит,
За то, что ты служил мне верно,
Я твой хозяин, и я твое прощенье”.
Но я тебя не вижу. Где ты? Покажись?
“Я здесь, в твоем уме, в твоих желаньях.
Ты только не молись,
Сними, свой крест нательный,
Я выйду, покажусь, и мы уйдем в забвенье.
Ты, мне теперь принадлежишь. И ты, мое творенье.
Крест! Вот, мое спасенье,
В ладонях сжал я драгоценный дар.
Я, имя Божье прокричал,
И этим, разогнал всех бесов.
С трудом, разжал свои ладони,
Поцеловал нательный крест.
Я, опустился на колени,
Чтобы, молитовки прочесть.
Но, таже тишина,
И на молитвы, нет ответа.
Один, совсем один,
Я в темноте, где нету, света.
Ну что ж, я столько времени грешил,
Быть может, столько же стоять, мне на коленях.
Один в кромешной темноте, я был,
Вымаливал раскаяньем прощенье.
Какой же был, в той жизни, я дурак,
Что сладость слов, молитвы не познал.
Была б иной, моя судьба,
И жизнь моя, была б, другая.
Я повторял слова молитв,
Заученные, с детства.
А по щеке, стекала горькая слеза,
Не уж то нету, мне прощенья …