Чувствую, новый этап притаился у кованой двери.
Мы пишем стихи, чтобы зрение стало чуть четче.
Демон подкорковый, лая, хищные зубы ощерил.
Его напрягает такой же, как я, полуночник.
За спасением духа проникаем в пещеры и зыби,
Где часы подчиняются логике брошенных снов.
Раз железные кнопки печатной машинки остыли,
Твои призрачны пальцы. Улыбкою до уголков
Доходят слова и срываются с губ, попадая в озёра
Сознания – в них по капелькам собрана личность.
Вокруг вод обнищали, истлели, изгнили заборы.
Помоги их снести, помоги мне природу очистить.
Я слышу гитару, вдоль дубов пробираясь на ощупь.
Правдивое что-то по сосудам струится от сердца.
Голос звучит, рука бой выдает, играешь ты звонче.
Я пробираюсь сквозь чащу, сквозь мхи и люцерну.
Небо хочет излиться грозой. Уже зашумели кроны,
Заскрипели стволы, и закаркали птицы в затрущах.
Жуткий шторм нанести не способен такого урона,
Какой оставляет проросток, когда он разрушен,
Н., Л. и В. – надежды, любви или веры, на выбор.
Оглядись: да, эти миры повидали немало семян.
Моих душ табуны бегут мимо, и каждая, дыбясь,
Поведает правду про основной и побочный изъян.
Выйдем к морю: воронка вдали, и торнадо играет
На струнах последствий (всё ещё снятся в кошмарах).
Ты здесь, и ты накануне передал в мои руки задаток.
Я готов показать тебе то, что носят мои капилляры.
Кровь моя чужеземная и давно выходила за грани.
Ей управляю лишь на долю возможных процентов.
Твоя кровь на виду; в глубине, за полосками ткани
Живет сущность из тысяч знакомых фрагментов.
Духу звериному я обязан в столь развитом нюхе:
Безошибочно видит, кто ему был когда-то родным.
Стало быть, мы с тобою однажды сидели на кухне
И пили из чашек кисель – из чрева ласковых зим.
Если мы разойдёмся, как было когда-то – то, верно
Это не та жизнь... Пусть будет любой, мне всё любо.
Не буду последним, и также не быть мне и первым.
У волнений от связей всегда есть своя амплитуда.
Зверь смотрит в глаза, говорит на зверином о жизни.
Этот язык слышен в детстве или вблизи раздорожья.
Множество тел на крестах, на клёнах и пиках повисло,
Но живые всё требуют жизни: сена, кровати, бриоши.
Между войнами жизнь искрится не менее громко.
Приглашаю тебя на кино под мятежным покровом.
Располагайся, место обуви – здесь, сахар на полке.
Время кофе и пряностей. Время Братства и Зова.
Keihne.
22.06.2020