Прячу печаль в гуще ласковых слов
И молюсь за людей, что покинули свет.
На обед и на ужин один только плов,
И лекарства от скорби по-прежнему нет.
Забываются дни, месяца, имена,
И тоской безнадёжной закончился май.
Нету впредь ничего, и прошли времена,
И остыл, точно холод, жасминовый чай.
Птице в клетке сидеть: ей обрезали крылья,
Эта жизнь - словно золотом литая клетка.
Доставайте отраву, бичевку и мыло,
И поставьте на кухню уже табуретку...