Помню, Тутмос разбил у Мегиддо толпу ханаанский царей –
Парни стенка на стенку шагали, щитами звеня и мечами.
Говорят, что потом в фараонском просторном шикарном шатре
Две недели победу ребята фалернским вином отмечали.
Впрочем, может, другим. И откуда тем грекам фалернского взять!
Или это не греки? Ну да, там сражались одни египтяне.
Но, намедни, мне точно донёс чей-то сват или брат, или зять,
Что сраженье должно повториться. Я думаю – Тутмос потянет.
Отправляясь в Египет, лопату большую с собой захвачу,
Фараона гробницу рукою не дрогнувшей медленно вскрою –
Тут, ты тут? Что молчишь? Сколько можно стучать фараону-хрычу?
Ханаане опять собираются шумной, весёлой толпою.
У Меггидо веселье, в бокалы вино виночерпии льют.
Танцовщицы танцуют, а сверху глядит старый бог благосклонно –
Это Ра на ладье. Поднимайся скорее заспавшийся Тут!
Тут, не прячься, я вижу тебя за огромной, толстенной колонной.
В колесницу твою запрягли самых быстрых волшебных коней,
Лук и стрелы готовы и войско устало тебя дожидаться.
Хатшепсут оставляй, всё большое семейство останется с ней,
Нам с тобой не нужны на войне многочисленные домочадцы.
…Тишина, только ветер гоняет по кругу горячий песок.
Тишина. Я напрасно стучу – мне никто никогда не ответит.
Старый Ра тихо катит на запад тускнеющий диск-колесо,
И восходит Нибиру, багрово-кровавая, видно – на ветер.