11.МЫ ИХ ПОМНИМ
(продолжение)
ЛЕШКОВЦЕВА Елена Анатольевна
Член Союза писателей России. Член литературного объединения «Ладога». Член СЕПИ (Союза европейских писателей и писателей других континентов). Есть публикации в периодике, коллективных сборниках и альманахах. Соавтор нескольких сборников стихов и прозы.
ЛЕШКОВЦЕВ Анатолий Сергеевич
Член литературного объединения «Ладога». Член СЕПИ (Союза европейских писателей и писателей других континентов). Есть публикации в периодике, коллективных сборниках и альманахах. Соавтор нескольких сборников стихов и прозы.
НАШ ДЕД И ПРАДЕД
Миронов Сёмен Устимович — солдат двух мировых войн. Родился в деревне Судаково Знаменского района Смоленской области.
Перед отправкой на фронт в городе Юхнов Калужской области состоялась последняя встреча Семёна Устимовича с женой Ефросиньей, детьми — Анатолием и Ниной. На сборный пункт прибыли тысячи людей прощаться с новобранцами, добровольцами, уходившими на фронт. Просочились слухи, что идут защищать Москву в районе города Серпухов.
Семён Устимович, простой защитник Родины, погиб под Москвой, как и миллионы советских солдат.
Вечная память всем, кто отдал жизнь за мир и спокойствие своей Родины!
ПИСЬМО НАШЕМУ ПРАДЕДУ И ДЕДУ,
ПОГИБШЕМУ НА ВОЙНЕ
Здравствуй, прадедушка, дед дорогой!
Знаем, погиб ты в бою под Москвой.
Серпуховская земля приняла
Прах наших воинов, в дни декабря.
Был ты связистом в пехотном полку.
Смерть, окружение видел в бою.
А в Судаково, под Вязьмой, — родня,
Весточки с фронта ждала всё, ждала.
Авиабомбой разрушен был дом,
Но не узнал это прадед Семён.
И за минуты погибла семья,
Только воронка осталась одна.
Дядям, жене, маме — пухом земля…
Что ты погиб, не узнала родня.
Время-река потекла с той поры.
Выросли внуки бойцов той войны.
Мы Судаково, деревню, нашли
По местной карте смоленской земли.
А в той деревне старушка жила,
И о семье рассказала она.
Так благодарны мы доброй судьбе,
Вспомнили люди о нашей родне:
— Здесь, на развилке стоял большой дом,
И в сорок первом разрушен был он.
— Кто-то остался в живых из семьи?
— Брат и сестра – дети грозной поры.
С ними и фото осталось одно, —
Память солдата – отца своего!
Много уж лет с той поездки прошло,
Но не забыли бойца своего.
В Серпухов снова спешим по весне,
По православным местам на земле.
Мама о дедушке речь завела:
— В этих местах его гибель нашла!
Васькино мы проезжали тогда,
Линия фронта в лесах здесь была.
Маме видение было одно –
Лик Богородицы видеть дано.
Ручкой своей показала она –
Где место гибели деда-бойца…
Бережно старое фото держу,
Строки последние в сердце храню:
«Пусть вам напомнит о мне, о живом,
Фото солдата в обличье простом!»
— Дедушка! Правнук похож на тебя!
Будем героя мы помнить всегда!
И за солдата суровой войны,
Молча, зажжем пламя новой свечи!
_______________________________
ЛИТВИНОВА Лариса
Член Союза писателей России. Член литературного объединения «Ладога» и литературно-поэтической студии «Глагол». Член Содружества писателей - Варна (Болгария). Член СЕПИ (Союза европейских писателей и писателей других континентов). Есть публикации в периодике, коллективных сборниках и альманахах. Автор нескольких сборников стихов и прозы, в том числе и сборников поэтических переводов с болгарского языка.
ЗОВ КРОВИ
Эх, путь-дорожка фронтовая,
Не страшна нам бомбёжка любая!
Помирать нам рановато,
Есть у нас ещё дома дела!
Б. Ласкин
Раз-два-три, раз-два-три, как быстро пролетают километры, а вместе с ними и время! Я направляюсь на лечение в украинский, прославленный своими уникальными источниками, город Трускавец. Еду на поезде до Львова через Киев. В Киеве стоянка длительная. Притомившийся народ выбирается на перрон по ступенькам вагона и окунается в опустившийся на землю вечер. Под гостеприимными фонарями прогуливаются пассажиры и снуют бойкие торговцы. Гостям предлагают купить фирменный «Киевский» торт, конфеты знаменитой кондитерской фабрики Петра Порошенко «ROSHEN», кукурузу, семечки, рыбу, пирожки, напитки. Немного вдали, вверху за фонарями виднеется в густой вечерней темноте и сама фабрика, обозначившая своё присутствие кичливой неоновой вывеской. Но вот уже объявляют, что стоянка поезда заканчивается, проводницы приглашают пассажиров в вагоны. Я удобно устраиваюсь на своей полке, под мерный стук колёс стремлюсь вперёд, но вдруг память отбрасывает назад. Из 2009 года я попадаю в 1965…
Мы приехали с семьёй к отцу на родину, в Киевскую область, село Княжево. Уставшие с дороги, плюхнулись прямо на гору огромных оранжевых тыкв. Из приземистой белой хаты вышли две старушки. Одна в белом моложе, другая очень старенькая, столетняя, вся в чёрном и почему-то с босыми ногами. Это моя прабабушка, папина бабушка Оня. Она была долгожительницей, прожив 102 года. Когда-то давно, ещё до войны, отсюда по этой самой дороге ушёл мой дед Фёдор, повёз семью в Москву, но осел в подмосковной деревне Сухарево. А сейчас я гощу у него на родине, мне три с половиной года, и я нежусь в жёлтом свете подсолнухов и солнца, по спине меня ласково гладят руки старенькой бабушки-осени. «Просыпайтесь, подъезжаем, Львов», — тихонько тормошит меня за плечо проводница.
До Трускавца почти сто километров, сажусь в автобус к окну и жадно впитываю в себя окрестный пейзаж и незнакомые названия селений. Читаю очередное название «Дрогобыч». Что-то переворачивается во мне, хочется выйти из автобуса, побродить по улочкам, но надо ехать вперёд. Задумываюсь над тем, откуда пришли мои предки, хотя уже знаю из разных источников, что литвинами звали выходцев из Литвы, мигрировавших в Белоруссию и Украину. В Трускавце лечусь и время от времени пускаюсь в путешествия по Прикарпатью, Карпатам и Закарпатью. Вместе со мной верный друг фотоаппарат и ещё чей-то добрый и пристальный взгляд. Брожу по горным и городским дорогам и опять явственно чувствую чьё-то присутствие. Возвратившись домой, вспоминаю с мамой прошлое, рассматриваю фото, документы и… вот оно! То, что так волновало меня и преследовало на Западной Украине. Благодарственная грамота старшему сержанту Литвинову Фёдору Константиновичу от командования 1-го Украинского фронта, подписанная Командующим войсками Маршалом Советского Союза И. Коневым, Членом Военного Совета фронта генерал-лейтенантом К. Крайновым, Начальником штаба фронта генералом армии И. Петровым.
Читаю с замиранием сердца: «Стремительно наступая, окружая и уничтожая крупные группировки врага на Правобережной Украине, освободили города – ЖИТОМИР, РОВНО, ПРОСКУРОВ, ВИННИЦУ, КАМЕНЕЦ-ПОДОЛЬСК, КОВЕЛЬ, ТЕРНОПОЛЬ, ЧЕРНОВИЦЫ, СТАНИСЛАВ, ДРОГОБЫЧ И ЛЬВОВ.»
«Дрогобыч и Львов, Дрогобыч и Львов», — непрестанно шепчут мои губы. Так вот, значит, кто неустанно сопровождал меня в Украине. Это был мой дед Фёдор!!!
А время вновь мчится, как скорый поезд.
На дворе 2015 год. С членами ЛИТО «Ладога» – моими друзьями я еду в гости в Москву по приглашению ЛИТО «Строгино». Там мы общаемся, читаем свои стихи о войне, о весне и о любви, с интересом впитываем творчество наших московских друзей. Вдруг по залу проходит какой-то гул, о чём-то переговариваются наши коллеги. С объявлением выходит руководитель Владимир Богданов, он рассказывает об акции «Бессмертный полк» и приглашает принять участие 9 мая в шествии, которое начнётся от Белорусского вокзала, пройдёт по Тверской улице и Красной площади. Потом он добавляет, что некоторые из членов «Строгино» нашли своих воевавших родственников на сайте Министерства обороны РФ «Подвиг народа». Далее следуют живые, эмоциональные рассказы тех, кто нашёл своих родных. После всего услышанного я хочу быстрей оказаться дома. Войдя в квартиру, умываюсь с дороги и, минуя кухню, устремляюсь к компьютеру. После лихорадочных тыканий по клавиатуре нахожу то, что искала.
На сайте Минобороны «Подвиг народа» № записи 40833475.
ЛИТВИНОВ ФЁДОР КОНСТАНТИНОВИЧ 1907г.р.
Звание: старший сержант, в РККА с 24.06.1941.
Место призыва: Красно-Полянский РВК.
Войну дед прошёл с 1-ым Украинским фронтом. Был участником боёв в районе Курской дуги. Освобождал Киев, Житомир, Львов, древнюю столицу Польши Краков. Дошёл до Германии, во время форсирования реки Одер получил множественные тяжёлые ранения, отправлен к месту призыва. Получил назначение механиком автотракторного взвода 325 АРТ. Был назначен старшим группы бойцов особого задания по погрузке авиабомб ФАБ-250, несмотря на плохое физическое состояние, добился перевыполнения задания. Награждён медалью «За боевые заслуги».
О войне дедушка рассказывать не любил, больше отшучивался, говоря нам, внукам, что это военная тайна. Только повзрослев, мы поняли, как тяжелы были эти воспоминания. Возвратившись домой, дед пожил в семье, но потом он и его супруга поняли, что охладели друг к другу, чувства остались в прошлом. Они развелись. Впоследствии дед женился второй раз на москвичке и проживал на улице Авиамоторной в доме номер 15, в двухкомнатной коммунальной квартире, где с новой супругой Еленой Петровной они занимали одну комнату. Дед любил птиц, в комнате на окошке у них стояли клетки с канарейками, чижами. Почитал воскресенье, всегда надевал чистую рубашку и галстук, был аккуратен, начищал обувь до блеска. Таким он остался в моей памяти. Принимали они нас всегда радушно. У бабушки Лены своих детей не было, и, когда деда не стало, я проживала некоторое время у неё, помогая по хозяйству.
А что же мой второй дед — Николай, найду ли я его?
Мама регулярно помогала своим родителям, высылала им материальную помощь по мере своих возможностей, но в ней жила какая-то потаённая обида на них. Поэтому домой к себе она ездила и поначалу-то редко, а потом, когда её мамы не стало, и вовсе перестала навещать отца, женившегося вторично. Так что мои воспоминания о деде Николае очень скудные.
Видела его только однажды, когда он приезжал к нам в гости. Помню худощавого старика, серьёзного и строгого. По воспоминаниям племянницы бабы Насти Ирины: «При входе в дом дяди Коли и тёти Насти росла большая чайная роза в кадушке. Цветки от неё складывали в чугунок, туда же добавляли и другие разнообразные травы, потом пили чай. Нам, московским детям вначале не нравился такой чай, ведь дома пили индийский «Три слона» или краснодарский. Но к концу лета так к нему привыкали, что, возвратившись домой уже не могли пить прежний чай. На огороде у них росли разнообразные овощи, и протекал рядом ручей. Мы вытаскивали морковь, мыли её в ручье и тут же съедали». А моя мама рассказывала, что её отец был рождён 9 мая(!) 1906 года.
Ура!!! И про деда Николая нашла информацию!
На сайте Минобороны «Подвиг народа» № записи 35740453
ГРИЩЕНКО НИКОЛАЙ ИЛЬИЧ 1906 г.р.
Звание: сержант, в РККА с 1941г.
Место призыва: Волчанский РВК, Украинская ССР, Харьковская область.
Служил стрелком на бронепоезде 744. Место службы: 61 одн. брп. 52А. В 1944г совершил подвиг, уничтожил Наблюдательный Пункт противника – амбразуру, на высоте 222, с которой враг вёл огонь по бронепоезду, заменив выбывшего командира. За совершённый подвиг был награждён медалью «За отвагу».
Мои оба деда вернулись с войны живыми. По-разному сложились их судьбы, но было в них что-то и схожее.
В семье Литвинова Ф.К. родилось четверо детей, два мальчика и две девочки, один мальчик умер. Его потомки проживают в Московском регионе и в дальнем зарубежье.
В семье Грищенко Н.И. было пятеро детей, три девочки и два мальчика, один мальчик умер. Потомки проживают в России, а также дальнем и ближнем зарубежье.
Деды любили жизнь, были беспощадны к врагу и отдавали все силы восстановлению страны после войны.
Мы, их потомки, как бы далеко или близко не находились от своей малой родины, всё равно возвращаемся к родному очагу и к крестам предков по зову нашей крови.
НЕБА ЖИТЕЛИ
Помолимся за родителей,
за всех живых и неба жителей,
И в час, когда станет холодать,
их души свечами согреем…
К. Губин
Мои родители появились на свет до войны, в разных местах, но встретились в Москве, а поженившись, проживали в подмосковной деревне Сухарево, затем семья переехала в город Лобня. Их нет уже в живых, но память воскрешает страницы прошлого: страницы жизни детей, на долю которых выпало суровое военное время, и страницы нашей жизни.
Папа, Литвинов Виктор Фёдорович, родился в 1930 году под Киевом. Ещё до войны семья переехала в Подмосковье. Войну встретили в деревне Сухарево. Его отец, мой дед Фёдор Константинович, ушёл на фронт 24 июня 1941 г., оставив дома жену Федору Макаровну с четырьмя детьми, двумя мальчиками и двумя девочками. Папа был старшим среди детей, самый младший брат только родился, но умер во младенчестве в начале войны. Про немцев отец никогда не рассказывал, хотя они проходили в наступление по нашей деревне. Помню, что когда раскапывали землю за домом под картошку, то выкопали револьвер (или наган), ржавый, немецкий. Все удивлялись, ведь картошку там сажали уже не один год. Это было в начале семидесятых годов. Только тогда отец подтвердил, что по этой земле проходили немцы. Наверно эти воспоминания были тяжёлыми, поэтому он подробно не рассказывал про те суровые дни. Говорил только про то, что на поле между Сухаревым и Некрасовской, где протекает река Уча, образовались овраги из-за противотанковых рвов. Там же была и лесополоса, которую вырубили во время войны на дрова. Почти всю войну отец помогал матери по хозяйству, был за старшего. В 1944 году, когда ему исполнилось четырнадцать лет, он поехал в столицу и устроился работать на завод в Марьиной роще. Сначала был учеником, помогал рабочим, которые выпускали снаряды. Так он стал участником трудового фронта. После войны окончил ремесленное училище и проработал на предприятии сорок три года в должности электромонтёра. Отец обладал природной смекалкой и, не имея серьёзного образования, вносил множество рацпредложений, за которые был неоднократно премирован. Об этом свидетельствуют и многочисленные записи в его трудовой книжке. У папы было множество любимых занятий, это и охота, и рыбалка, и фото, и театр, и даже шитьё на швейной машинке. Он приобрёл чехословацкую машинку с ножным механическим приводом Tikka. На машинке шила вся семья: и мама, и мы с сестрой. Увлечение фотографией тоже передалось мне от отца. Я вспоминаю, как мы проявляли фотографии, этот процесс был настоящим волшебством для нас, детей. Тёмная комната, красная лампа, штатив с увеличительным стеклом, лотки с химическими реактивами, загадочные тени на стенах и потолке и о, чудо, проявляющиеся изображения на бумаге! Потом мы доставали фото из лотков пинцетом и аккуратно развешивали просушиваться на протянутые верёвки, используя прищепки для белья. Папа любил пошутить, относился ко всему со своеобразным юморком, слыл остряком, поэтому его любили в компании и в семье. С юных лет он посещал любительские театральные кружки, участвовал в спектаклях, сначала при сухаревском клубе (пусть шла война, но люди и тогда находили отдушину в творчестве), а затем и в заводском клубе. Интересный факт, что на этом авиационном заводе работала семья Евгения Павловича Леонова – будущей звезды советского кинематографа. Он сам тоже мальчишкой трудился там и посещал театральный кружок. Вот там-то на репетициях отец и познакомился с ним. Уже в мирное время Евгений Павлович приезжал на родной завод со своими творческими встречами. На одной из таких встреч артист поделился воспоминаниями о театральном кружке и просил выйти на сцену тех, кто прежде репетировал и играл с ним в любительских спектаклях. Но отец постеснялся выйти на сцену, что говорит о его скромности. Папа был добрым, весёлым, и я его очень любила. Таким он остался в моей памяти.
Моя мама, урождённая Грищенко Мария Николаевна, появилась на свет в 1938 году в городе Волчанске Харьковской области, а проживала с родителями в районном селе Украинское, что находится до настоящего времени у реки Пильна. В семье у её отца Николая Ильича и матери Анастасии Степановны до войны было четверо детей, две девочки и два мальчика. Мама была вторым ребёнком в семье. Младший брат простудился и умер, когда ему было около года. Войну они встретили в своей деревне. Мой дед Николай ушёл на фронт. Семья эвакуировались, но недалеко, всего за сто километров от дома. Когда немцы дошли до места их эвакуации, то его жена с детьми вернулась домой. Немцы отбирали продукты питания, разоряли хозяйство, ловили и забирали последних кур. Настал такой момент, когда лютовали особо жестоко, забирая мальчиков, угоняли их в рабство или убивали на глазах родных. Брата Ванечку они с мамой переодели в девчоночью одежду, а потом все постриглись наголо, а на дверях написали ТИФ. Их дом стали обходить стороной, так они спаслись. В этот период они голодали. Потом мама говорила, что страшнее голода ничего нет, всегда старалась всех накормить, а сама до последнего не расставалась с буханкой хлеба. Наверно, поэтому меня зацепило стихотворение болгарской поэтессы Елки Няголовой «Ангельский хлеб», которое переведено мной с большим трепетом. О мамином военном и послевоенном детстве я написала рассказ «Зорька». После войны в семье родилась ещё одна девочка. Родители работали в совхозе, имели своё хозяйство. Перед Новым годом уезжали на рынок в Белгород торговать, детей оставляли, старшие смотрели за младшими и за хозяйством. Однажды в такое время мать пошла поздно вечером за Пильну к знакомым узнать про родителей, когда те вернутся домой. На реке повстречала человека из сельсовета, он сказал, что родители скоро приедут. Затем спросил её, не хочет ли она посмотреть новогоднюю Москву. И на следующий день она уже ехала с ним в столицу. Это был декабрь 1954 года. В Москве они разыскали Лидию Степановну – родную тётку, по материнской линии. Она проживала с семьей в центре столицы, в Малом Кисельном переулке. Жили очень скромно и стеснённо, но племянницу приняли и опекали. Мать так и не вернулась домой, осталась у тёти, а через несколько месяцев устроилась по найму на работу няней в семью профессора. У них она отработала 3 года и 8 месяцев, о чём говорит запись в трудовой книжке. Теперь к тёте мама ходила в гости, та помогала ей осваивать московские улицы, правильно распределить зарплату, учила осмотрительности при посещении центральных магазинов и метро. Семья профессора проживала на территории Сретенского монастыря, в старом доме, который теперь снесли и построили на этом месте Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской на Крови. В самом монастыре, как известно, в то время располагалось общежитие НКВД. Напротив монастыря через дорогу располагался магазин «Икра». В то время икра была недостижимым верхом мечтаний, а мать рассматривала её, как экспонат музея. В доме, где устроилась мама, проживали разные люди, были рабочие, музыканты, в подвальных комнатах жили монашки. В комнате семьи, проживающей на первом этаже, стоял первый чёрно-белый телевизор, и у его экрана собирались многочисленные соседи. Мама воспитывала двух мальчиков, помогала по хозяйству. Одного из мальчиков водила заниматься на каток, куда ходил и Владислав Третьяк – будущий чемпион советского хоккея, легендарный вратарь. После тренировок они гуляли по вечерней Москве весёлой стайкой ребят. Летом семья выезжала на дачу в Барвиху. Интересно, что там, у реки, проживал на даче один из писателей, кто именно, она не помнила, говорила, что он был старенький, ходил с палочкой. Ребята озоровали, прокрадывались к его даче, поджидали, а потом дразнили и смеялись. Вспоминала мама эти случаи всегда с сожалением. Пришло время, она ушла из семьи, устроилась работать на керамический завод, потом на Ногинскую чулочную фабрику. Но с профессорской семьёй связь не теряла. Они помогли ей устроиться учиться в вечернюю школу, но придя туда, она застеснялась и убежала. Жизнь всё же заставила её учиться. Это случилось значительно позже, когда она вышла замуж за папу, познакомившись с ним на авиационном заводе, родила двух дочерей, переехав в Подмосковье и устроившись на работу в Тимирязевскую плодоовощную контору. Мама выучилась на машиниста холодильных установок и проработала там до пенсии. Она очень любила землю. Огород и фруктовый сад были её любимыми владениями. Из овощей обожала помидоры, но у неё практически никогда не получалось их удачно вырастить, а в саду любимой была груша. С весны до осени она всегда проживала на даче в деревне Сухарево.
В 2013 г. мы с сестрой успели свозить маму в Москву, в центр, прошлись по улицам её молодости, зашли на территорию монастыря, там ещё стоял старый дом, но был уже ограждён для сноса. Папа и мама упокоились на кладбище в Троице-Сельцо. Оба ушли в праздники, папа 06.01.2015 года (Рождественский Сочельник), мама 06.11.2019 года (праздник святой иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость»). Памяти папы я посвятила стихотворение «Сочельник». Маму в одночасье подкосила смерть дочери Ольги, которая ушла от нас в светлый праздник Пасхи 12.04.2015 года. Мои родители пережили войну, построение коммунистического общества, перестройку. Они всегда были порядочными и человечными, достойно переносили горести и радовались жизни.
Я благодарна своим родителям за то, что пришла в этот мир, за то, что они воспитали во мне трудолюбие, дали образование. Светлая память им и сестре, моим Ангелам-хранителям, неба жителям…
БЛОКАДА, БЛОКАДА СЖИМАЕТ ВИСКИ…
БЛОКАДА. БЛОКАДА. СЖИМАЕТ ВИСКИ…
Рожденье надежды и смерть на глазах,
И озеро жизни в красных тонах.
Окуталось небо чёрным шарфом,
Ладони у Ладоги скованны льдом.
Я с другом соседом расстался тогда,
Он пух с голодухи, горюха-беда.
Поможет, мы знали, Большая земля,
Нам только б пройти, ледяные поля.
К нам едут машины и сани скрипят,
Здесь руки хватают хилых ребят.
Но «мессер» хохочет, что ведьма в лесу,
И смерть выпускает из лап навесу.
Мой друг, бедолага, попал под прицел.
И я в одночасье там поседел.
Нам не было с ним семнадцати лет,
И он не услышал фанфары побед.
Рожденье надежды и смерть на глазах.
Красное, чёрное на небесах!
И корочка хлеба с древесной корой,
Что другу отдал я, холодной зимой…
Блокада. Блокада. Сжимает виски,
И сердце гнетёт от тяжёлой тоски…
По красному чёрным кроет закат,
На Ладоге – жизнь! И боль от утрат…
В ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Мы девятого мая пригласили гостей,
К нам пришли не одни, а с роднёй всей своей.
И смеялись, и пели, и грустили о ком-то…
В альбомах смотрели пожелтевшие фото.
И мелькали страницы – рождение, школа,
выпускной – как трамплин, долгожданная воля,
но набаты войны их позвали в дорогу…
Жаль не все возвратились к родному порогу.
Мы подняли бокалы, затеплили свечи,
чтобы радость с тоской пережить нам на встрече.
И Победу с горчинкой все вместе испили,
и минутой молчанья мы их проводили…
_________________________
МАМОНТОВА Галина
Член Союза писателей России. Член литературного объединения «Ладога». Член Содружества писателей — Варна (Болгария). Член СЕПИ (Союза европейских писателей и писателей других континентов). Есть публикации в периодике, коллективных сборниках и альманахах. Автор двух сборников стихов, составитель и издатель книг о житиях. Руководитель творческого проекта «Клуб-читальня Галины Мамонтовой».
МОЯ ПАМЯТЬ
Мой дед по маме Кривошеин Степан Алексеевич родился в 1913 году в Воронежской губернии.
В августе 1941 года он был призван по мобилизации стрелком в составе 925 стрелкового полка. В октябре 1941 года во время окружения под Смоленском попал в плен. Вместе с земляком пытался бежать, был пойман и брошен в карцер.
Прошёл через ряд пересыльных лагерей. Затем находился в Германии в городе Нюрнберг. Освобождён американскими войсками 17 апреля 1945 года.
Умер в 1997 году.
Моя бабушка Кривошеина Анна Дмитриевна (в девичестве Журихина) родилась в Воронежской губернии в 1918 году. Во время Великой Отечественной войны, как и многие селяне, рыла окопы.
Умерла в 2007 году.
ВОЕННЫХ ДНЕЙ РАСКАТЫ
Военных дней раскаты
До наших дней слышны…
У «Звонницы» солдаты
Лежат, и видят сны.
От трели соловьиной
Им не проснуться, нет…
За стаей журавлиной
Они ушли вослед…
Закаты и рассветы
Бегут своей чредой,
Над голубой планетой,
Над Лобненской Землёй.
Салютом огласится
Округа в майский день.
Пусть ветеранов лица
Не омрачает тень.
Героев память свято
Хранят потомки тут,
И старых ветеранов
Здесь помнят, любят, чтут.
ИЗ-ПОД МАМИНОГО ВЫПОРХНУЛ КРЫЛА…
Из-под маминого выпорхнул крыла,
Он ещё совсем, совсем мальчишка.
Как его растила, берегла
И читала на ночь ему книжки.
Жил он в радости, заботой окружён —
Гордость мамина, надежда и опора,
Но шагнул из детства в юность он
И труба зовёт — недолги сборы.
Перебросив ствол через плечо,
Он пошёл дорогою солдата
И дрожит сиянье над свечой:
«Возвратись, сыночек мой, обратно!»
Из-под маминого выпорхнул крыла –
Сохрани, Господь, в бою мальчишку.
В мир война непрошено вошла
И летят страницы детской книжки…
МАМА, МНЕ ХОЛОДНО, МАМА…
«Мама, мне холодно, мама.
Мама, я кушать хочу…», –
Это блокадная драма
Ветер задул свечу…
Город в кольцо охвачен,
А с неба – лютый мороз…
«Но я уже, мама, не плачу,
Нет у меня больше слёз.
Мама, ты слышишь, мама,
Что ты, родная молчишь?
Мама, мне страшно, мама,
Что ты так долго спишь…»
ЦВЕЛА ВЕСНА
Цвела весна, шёл месяц май,
Сирени – кипенная сень.
И радость, радость через край,
Как долго ждали этот день.
И слёзы по щекам текут,
Под крик победного «Ура!»
И Гитлеру пришёл «капут!»
И на Восток домой, пора.
И привкус горечи за тех,
Кого уж больше не вернуть
И фронтовых сто грамм на всех
По кружкам, чтобы помянуть.
Мы помнить будем этот день
До искончания веков.
Сирени – кипенная сень.
И ликованье городов!
__________________________
НАУМОВА-ЧЕРНЫШОВА Светлана
Член Союза писателей России. Член литературного объединения «Ладога». Член СЕПИ (Союза европейских писателей и писателей других континентов). Есть публикации в периодике, коллективных сборниках и альманахах. Автор сборника стихов и прозы. Руководитель авторских проектов «Загадка серебристых облаков» и «Пространство творчества».
НАУМОВ ВИКТОР ИВАНОВИЧ
«В октябре 1941 года Виктору исполнилось 18 лет, и он ушёл на фронт. Зенитный расчёт, в котором воевал Наумов, защищал подступы к Москве и располагался в районе станции Икша, недалеко от шлюза. Победу встретил в Польше. С 1945 по 1947 годы отслужил сверхсрочную. Участник японской кампании. После армии служил в МВД РСФСР. Имеет награды «За оборону Москвы», «За Победу над Германией», «За безупречную службу в рядах МВД РСФСР», «Ветеран труда» и другие.
Эта информация о Викторе Ивановиче вместе с его фотографией и медалями находится в Музее истории города Лобня вместе со снимками других ветеранов — участников Великой Отечественной войны, жителей нашего города. От себя хочу добавить о нём как о человеке добром, порядочном и добросовестном. И ещё о его увлечениях – любил рыбалку, был заядлым грибником, в молодости занимался охотой, но с возрастом стал жалеть живность. Играл на гармони. При жизни обрабатывал огород и обеспечивал семью овощами. В праздничные майские дни мы все вместе дружно сажали картошку.
СПАСИБО ДЕДУ
Цена заплачена большая
За День Победы. Для страны
Девятый день весенний мая –
Конец безжалостной войны.
А для меня смерть – понарошку.
Я вижу небо через край…
Сажаем всей семьёй картошку.
Девятый день. Цветущий май.
Потом, управившись с делами,
За стол садимся всей семьёй.
У деда на груди медали.
Одна – за битву под Москвой.
На Икше он стоял с зениткой,
А дальше – Польша и Берлин.
Оттуда слал домой открытки…
— Дед, расскажи, как победил?
Дороже всех, что за награда?
— Ах, ты, сверчок-неугомон!
Дороже – близких ожиданье…
Он развернул свою гармонь
И рассказал про боль утраты,
Про отступленья и бои.
И про Победу, что так ждали
И приближали, как могли…
Мой дед хмелел, гармонь сбивалась
И каждый думал о своем,
А я все больше удивлялась
Как мало знаю я о нем.
Он видел смерть не понарошку.
И для него бушует май…
Спасибо деду за картошку,
За жизнь и небо через край!
____________________________
ПОСТОЕВА Елена
Член Союза писателей России. Член литературного объединения «Ладога». Член СЕПИ (Союза европейских писателей и писателей других континентов). Есть публикации в периодике, коллективных сборниках и альманахах. Автор двух сборников стихов.
МНЕ ИХ НЕ ХВАТАЛО…
Я хочу рассказать о моём дедушке, Дмитрии Васильевиче Маслове. Мне не довелось его увидеть, он погиб на войне, когда меня ещё не было на свете.
Дедушка, мамин отец, родился в 1897 г. в селе Сивково Соколовского района Северо-Казахстанской области в семье станичного атамана. По образованию математик, Дмитрий Васильевич работал директором школы в Соколовке. В этой же школе работала и его супруга Елена Алексеевна, моя бабушка, тоже преподаватель математики. Было у них шестеро детей, один парень — Василий старший, остальные — девочки, в том числе и моя мама.
В 1937 году семья была вынуждена переехать в город Петропавловск. Время такое было… Дмитрий Васильевич устроился на работу бухгалтером на маслозавод.
Началась война. У дедушки было плохое зрение, и ему дали отсрочку от армии. Однако он пошёл в военкомат и записался на фронт добровольцем. Такое было время, и такие были люди. Герои!
Дмитрий Васильевич Маслов был призван Петропавловским РВК Северо-Казахстанской области. На фронт он отправился в воинском звании красноармеец.
Воевал он недолго, убит был в бою 11 декабря 1942г.
Похоронили его в роще около деревни Ведерниково Сычёвского р-на Смоленской области (данные с сайта Минобороны). Позже он был перезахоронен в Тверской области близ города Зубцов. Там был открыт 9 мая 1978 года большой воинский мемориал «Московская Гора». Моя двоюродная сестра Варвара Голубицкая выяснила место захоронения нашего деда Маслова Дмитрия Васильевича.
Несколько раз мы вместе с моими двоюродными сёстрами, братом, детьми ездили 9 мая на «Московскую Гору» почтить память нашего дедушки. Нашли мемориал, плиту, на которой было выбито имя нашего деда. И так всё было волнительно – словно с дедушкой повидались и поклонились ему за его подвиг.
Василий Дмитриевич (мой дядя) был первым ребёнком в семье и единственным из шести детей парнем, после рождались только дочери, в том числе и моя мама Евгения. Родился он 30 октября 1922 года. Отец – Маслов Дмитрий Васильевич, мать – Маслова (Полозова) Елена Алексеевна. Учился Василий в Омском автомобильном (или железнодорожном, не знаю точно) институте.
В Красную армию его призвали Куйбышевским РВК города Омска в 1940 году в возрасте 18 лет. Служил Василий командиром взвода танков командования 30-й Гвардейской отдельной танковой бригады, а затем – командиром роты 48 танкового батальона 152 отдельной танковой бригады.
Василий Дмитриевич сражался в звании гвардии старший лейтенант. Он принимал участие в прорыве блокады Ленинграда (воевал в районе деревни Марьино, населённых пунктов Ивановка и Глядино).
За свои боевые заслуги Василий был награждён:
— медалью «За отвагу» (1943) – за бесперебойную работу танков командования, которые в бою не имели остановок, выполняя одновременно связь с батальоном, точно и аккуратно доставлялись донесения и информация о положении частей бригады. Несмотря на артиллерийский и минометный обстрел, приказ был выполнен за 40 минут, связь с действующей частью была восстановлена.
— орденом Красной Звезды (1943)
— орденом Отечественной войны II степени (1944) – за период боёв с 17 по 19 января 1944 года по овладению опорными пунктами Глядино, Ивановка проявил мужество и отвагу, стойкость и мастерство управления подразделением – ротой – на поле боя. В бою за населённый пункт Ивановка, смело ведя за собой подразделение, прорвался через укрепленную полосу, подавив огнём и гусеницами 2 станковых пулемета, 1 миномет с расчётом, 2 ПТР и до 15 немецких солдат и офицеров. Когда танк Василия Маслова был подбит снарядом, пересел на другой танк своего подразделения и продолжал вести бой, штурмом овладев населённым пунктом.
В этом бою Василий Дмитриевич Маслов погиб, погиб в возрасте 21 год.
Это случилось 18 января 1944 года. Первичное место захоронения — Лениградская область, Ораниенбаумский (ныне Ломоносовский) район, посёлок Глядино, братская могила. Позже перезахоронен на территории Городского парка города Красное Село Ленинградской области.
К 75-летию Победы имя Маслова Василия Дмитриевича должно быть увековечено на плите воинского захоронения «Воин с автоматом» в Верхнем парке Красного Села.
Всю жизнь мне не хватало моих дедушки и дяди!..
Благодарю за собранный материал мою сестру Голубицкую Варвару Николаевну, занимающуюся нашим родословным древом, изучающую архивные материалы на протяжении уже многих лет.
НА КУРГАНАХ — ТИШИНА
Моему деду,
Маслову Дмитрию Васильевичу,
погибшему в боях подо Ржевом
На курганах – тишина…
Спят сыны Отчизны нашей.
Скольких выбила война —
Был тот счёт жесток и страшен.
Скольких бой испепелил
Сыновей Руси достойных!
Сколько видим мы могил
На полях её привольных…
Сколько дедов и отцов
Не вернулось с поля боя,
Мудрецов и храбрецов…
Чтит страна своих героев.
Память свято мы храним,
И по Роду, в поколеньях –
Предков мы благодарим –
Нет у подвигов забвенья!
_______________________________
ЧЕГЛОВА Татьяна
Член Союза писателей России. Член литературного объединения «Ладога». Член Содружества писателей — Варна (Болгария), член СЕПИ (Союза европейских писателей и писателей других континентов).а также других творческих организаций. Есть публикации в периодике, коллективных сборниках и альманахах. Автор нескольких сборников стихов.
ПАМЯТИ ПОДВИГА МОЕГО ДЕДА ПОСВЯЩАЮ!
Меня с детства поражали глаза и руки деда – внимательные, добрые, грустные глаза и мозолистые руки, испещрённые морщинами, руки простого труженика! Это были глаза человека, прожившего тяжёлую жизнь, и руки великого труженика (дед, по специальности, был фрезеровщиком высшего разряда). Только позже я стала понимать, через что пришлось пройти людям того поколения.
В 41-ом, мой дед Иван Иванович Гуров из Москвы ушёл на фронт и сражался на Ленинградском фронте в мотострелковом отделении 158-го полка.
Уходя, на фронт, дед взял с собой маленькую книжицу — сборник стихов Ивана Щипачёва «Лирика», вышедшую накануне войны. В книжку он вложил фото жены и дочери (моей бабушки и мамы).
О войне дед вспоминать не любил, но одну историю из своей военной жизни он мне всё-таки рассказал.
Произошёл этот случай летом 42-го. Мотоциклетный полк, в котором воевал дед, остановился в лесу вблизи какой-то деревни, название которой я не запомнила, поскольку была тогда ещё мала. Разведка донесла, что по дороге к деревне движутся немецкие войска. Наши готовились встретить гитлеровцев в засаде, но противник по какой-то причине задерживался. В деревне появилось всего несколько фрицев с автоматами, возможно разведка. Они разбрелись по домам, хозяйничали, отбирая у населения продукты и самогонку.
Наши бойцы затаились в лесу и наблюдали за обстановкой. Было указание руководства: до прихода основных вражеских сил не обнаруживать себя, чтобы потом разом внезапно атаковать. В полдень палило солнце, и дед, взяв только флягу, спустился в овраг, поискать речку, мимо которой проходили, следуя к дереве. Речушка протекала внизу оврага, не широкая, скорее была похожа на ручей. Прозрачная вода была ледяной, в речке били родники, плескались лучики солнца. Дед окунул флягу в воду и почувствовал чьё-то присутствие. Оглянувшись, буквально в пяти метрах, за кустами, он увидел немецкого солдата. Тот что-то внимательно рассматривал. Приглядевшись, дед увидел у него в руках свою книжечку, которую очевидно выронил, пока бродил в поисках воды. Дед не растерялся, схватив палку, которая, очень кстати оказалась под ногами, громко закричал: «Руки вверх! Хенде хох!» Немец остолбенел, их взгляды встретились. Из-за кустов он не мог видеть, что у деда в руках. Дед сделал решительный шаг вперёд, немец, наверное, от неожиданности, зажав книжечку и фото в руке, поднял руки. Дед скомандовал: «Пошёл! Вперёд!». Фриц оказался без оружия, послушно повернулся, и почувствовав конец палки, которая уткнулась ему в спину, пошёл. Так дед и привёл его в отряд. Бойцы потом по-доброму, подтрунивали над дедом: «Вань, а Вань! Винтовка тебе зачем? Ты ведь и палкой отлично воюешь!»
Вскоре, при очередной атаке, дед получил контузию и ранения и был отправлен в госпиталь.
В тот период шли ожесточённые бои, линия фронта то продвигалась вперёд, то сдавала позиции. При отступлении архив был утерян.
Маленькая книжечка, стихов Степана Щипачёва прошла с дедом весь его военный путь и хранилась в книжном шкафу на самом видном месте. Я хорошо помню стихотворение из сборника, которое прочла ещё в детстве и запомнила:
«Любовью дорожить умейте,
С годами дорожить вдвойне.
Любовь не вздохи на скамейке
И не прогулки при луне.
Всё будет: слякоть и пороша.
Ведь вместе надо жизнь прожить.
Любовь с хорошей песней схожа,
А песню нелегко сложить.»
Вот так маленькая книжечка любовной лирики спасла деду жизнь! Не заинтересуйся тогда немец находкой, неизвестно, чем бы закончилась эта встреча! Мне кажется, это фото самых дорогих и любимых, да и строки любви из книжечки невидимой силой отвели беду! Ведь любовь — это самое великое чувство на земле, которое творит чудеса!
Где и когда это произошло я, конечно, не помню, была слишком мала, чтобы запомнить такие подробности. Однако, 30 лет спустя, я хорошо помню день, когда моему деду, Ивану Ивановичу Гурову, вдруг пришла повестка о том, что он награждён орденом Красного Знамени!
Дед встал рано утром, наточил, по-походному об ремень, бритву (он не любил электрическую), начисто побрился, надел белую рубашку, начистил до блеска ботинки, надел новый костюм и ушёл.
К обеду он возвратился с орденом на груди и четвертинкой водки. Мы его поздравляли, но, казалось, что он нас не слышит! За обедом дед выпил фронтовые сто грамм, а потом махнул рукой и, добавив, ушёл. Я запомнила его глаза, глаза мужчины, в которых застыли слёзы! Где он был, о чём он думал, мы никогда не узнаем.
Я помню, что последнее время он часто садился в трамвай 23-его маршрута — остановка была рядом с домом. Трамвай катился через весь Тимирязевский район Москвы… А у меня родилось это стихотворение:
ПОБЕДИТЕЛЬ
Мой дед Иван войны хлебнул,
На память – у виска осколок.
Он смерть в санбате обманул,
Был он тогда отчаян, молод.
Его отметила война,
И больше никакой награды.
Забыла про него страна,
Со скорбью он смотрел парады.
Одно – бесплатный проездной –
Ему страна определила.
Садился дед в трамвай порой,
По рельсам жизнь его кружила,
А он, прикрыв глаза рукой,
За каждым новым поворотом,
Встречал тот страшный смертный бой
И на себе тащил кого-то.
Бежал вперед он на прорыв
С святой наивностью мальчишки.
Пришел с войны он, победив!
Войну узнал он не из книжки.
Давно его средь нас уж нет,
Но только подхожу к трамваю,
Сажусь в вагон, беру билет
И тут же деда вспоминаю.
Где в отражении окна
Рекламы яркие мелькают,
Я вижу – дедовы глаза
С тоской за жизнью наблюдают…
Мне помнится, что дед часто, сидя у окна, смотрел куда-то вдаль… Он, вообще был молчалив. Через десять лет после награждения его не стало…
Когда я прихожу к нему на могилу, а захоронен он на Ваганьковском кладбище, в Москве, я вспоминаю эту историю.
МОЕМУ ДЕДУ И.И. ГУРОВУ
Красный снег 41-го года
Мне приснился сегодня во сне.
Был то вовсе не отблеск природы,
Это память всплыла о войне.
Память предков, что там погибали,
Отдавая за Родину жизнь,
Память предков, что нам завещали:
«Ты победою нашей гордись!»
Память та, что тревожит, не скрою,
Даже тех, кто не знал о войне.
Благодарная память героям
За возможность дышать на земле.
Я приду к тебе, деда, на встречу,
Положу к обелиску цветы.
Не нужны нам помпезные речи,
Будем вместе молчать: я и ты!
Маленькая книжечка любовной лирики Степана Щипачёва… Я беру в руки эту книжку и чувствую тепло дедовых рук, тех рук, которые поражали меня с детства – мозолистые руки, испещрённые морщинами, руки простого труженика!
Низкий поклон всем, кто воевал с врагом, кто отдал свою жизнь за наше будущее, кто дал нам возможность родиться и жить на этой земле! Без это великого подвига не было бы нас! Для них звучит ежегодно на праздничных площадках в день Победы песня на мои стихи! Песню можно найти в интернете на Ютубе. Музыку написал композитор Роберт Марцваладзе.
БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК
Когда настал час роковой,
Взрывали тишь раскаты,
Непробиваемой стеной
Вставали в строй солдаты.
И стар и млад шёл в смертный бой,
Не гнулся перед немцем,
И каждый жертвовал собой,
Своим отважным сердцем!
России не сломить народ,
Запомнил враг отныне:
Кто к нам с оружием придёт,
Тот от него и сгинет!
И в майский день звучит салют
В честь каждого солдата,
Герои снова в бой идут,
И слышен зов комбата.
Они сегодня с нами тут,
На фото перед боем,
Портреты правнуки несут,
Чеканя в ногу, строем!
По главной площади пройдут
Под звучный марш Победы,
Смотрите, вот они идут –
Сыны, отцы и деды!!!
_____________________________________