Ласточки
над виноградником Авеллино.
Горстка монет
для сборщиков урожая.
Нынче крестины
одиннадцатого сына.
Столько детей,
оливок да апельсинов:
хоть плодородна земля,
но она — чужая.
Крёстный,
синьор Монтефельтро,
отправил денег,
тысячу лир
в день ангела,
вот и праздник.
Лучшие платья
мать и сестра надели.
Будешь тачать им обувь:
а что поделать,
если ты сын башмачника,
внук и правнук?
Il calzolaio,
латай эти туфли
с детства.
Здесь у мужчин и у женщин
обувка схожа.
Бережно носят,
передают в наследство:
грубая пятка,
шнуровка,
двойная кожа,
толстый каблук с подковкой
наружу скошен.
К морю летит от Абруццо
поток Вольтурно.
Пляшут рыбацкие лодки
в волнах лазурных,
слёз бедноты солонее
залив Гаэта.
Кожу грызи,
но откладывай деньги,
не будь же дурнем!
К Новому Свету
отправишься из Сорренто —
ставить заплатки
на улице, в тесной будке.
За океаном труды всё те же,
до ночи поздней,
но не ботинки ты видишь —
сестру:
как будто,
в пыльные туфли
бесформенные обута,
встав на мыски,
потянулась она за гроздью.
Слушай, кузнец,
не достанешь ли инструменты?
Сделай шипы,
я скрою их под шагренью —
разница вроде бы
в несколько сантиметров,
только в момент устареет
и канет в Лету
обувь крестьян и монахинь.
Одним движеньем,
шпильки крепя к опоре,
suppinatore,
я научу весь мир
любоваться ногами
женщины в лодочках.
Так и вплывут в историю
Ава и Мерилин
в туфельках Сальваторе —
сына,
и внука,
и правнука
Феррагамо.
____
Огромная благодарность за эту историю Амираму Григорову