* * *
Л. З.
Тебе смешно, когда я упрекаю
Тебя в неверности твоей –
Ведь я любить не помышляю,
А ревновать уже успел.
Февраль 1961 г.
* * *
А. У.
Ты меня поманила молча, взглядом,
Говоря мне: «Уйди со мной,
Все забудь, встань со мною рядом
Все забудь, лишь любуйся мной…»
«Я тебя услажу красотой неземною», -
Обещали твои в поволоке глаза, -
«Вечно будешь ты рад и доволен мною,
Лишь ответь мне улыбкой: «Да…»
Взгляд твоих влажных, серых,
Устремленных тогда на меня,
Широко раскрытых и верных,
Глаз поразил меня…
И твой стан, силуэт и руки
Вспоминались мне часто потом…
И дрожали бессильные руки,
Управляя неверным пером.
Ноябрь 1961 г.
* * *
Н. К.
Я любил тебя маленькой девочкой
И в тебе видел дочь свою,
По утрам сиреневой веточкой
Я будил тебя – радость мою.
В пробуждения миг тот радостный
Я ловил улыбку твою
И в изогнутом стане сладостном
Видел женщину и жену.
Ты вниманьем меня дарила
Снисходительно, как цари,
Целиком мою душу пленила
И смеялась восторгам любви.
В сад, что цвел вкруг тебя так робко,
Я ходил словно в дивный парк,
На тебя, как на чудо света,
Я с смятенной душой взирал.
Чрез прекрасный и страшный порог
Я ни разу с тобой не вступил,
Очарованный, рядом с тобой
Был счастлив, - ничего не молил.
Так я всё и иду с тобой,
Сам не свой, как в угаре, бреду
И, захваченный бурей страстей,
Песнь одну за другою пою.
Ноябрь 1963 г.
* * *
Н. К.
Я сегодня вас видел во сне.
О безумная, страшная ночь!
Как отраден и счастлив был сон,
И как утром я гнал его прочь.
И лобзанья как были сладки,
Как игриво смеялись вы;
От меня, дорогая, вы так далеки,
Что те сны для меня нелегки.
Пробужденье ужасно, и явь так горька,
И надеяться не на что мне…
Так спасибо вдвойне, что сбылась та мечта,
Пусть хотя бы лишь только во сне.
Апрель – май 1964 г.
* * *
Н. К.
Я сейчас не с тобой. Но дано мне блаженство
Видеть сны золотые во мраке ночей.
И мечты ускользающей нити ловлю я
И молю тебя все горячей.
Твердо зная, что тщетны стремленья,
Проверяя надежды несбыточность вновь,
Все шепчу я немые моленья
И неслышно пою про любовь…
Убежденьям спокойным твоим не внимаю,
Самый верный расчет твой принять не хочу.
Много лет я твой образ в душе сохраняю
И надолго его сберегу.
Много юных, прелестных ты мне указала,
Много умных, холодных советов дала,
Но как можно тебя не любить не сказала,
Знать, расстаться как нам, научить не смогла…
Август 1964 г.
* * *
Л. У.
Струны пели. И луч золотой
Так ласкал ее локоны светом…
И казалось, что руки арфистки младой
Убаюкают звуками сказочной песни.
И счастливые слезы спокойно текли,
Умиленья улыбка подернула губы.
И, казалось, забытые грезы пришли –
Обманувшие в жизни нас грезы.
И страшился конца я игры неземной,
Одиноким боялся очнуться…
Как жестоко пленять равнодушной игрой
И как горько игрой обмануться.
Январь 1965 г.
* * *
Ночи былого угара,
Чары минувшей любви,
Вас я добром поминаю, -
Вы, как и прежде, мои.
Годы не учат изменам,
Не обольщает вас свет,
И про нее непременно
Сказки вы шепчете мне.
С вами она постоянно,
И, как тогда, хороша,
Так же, как в жизни, коварна,
Ветрена и холодна.
Но от жестокого дара
Вечно измученным быть,
Чары былого угара,
Вы не смогли излечить.
Июнь 1965 г.
* * *
В больном бреду любви печальной
Ищу забытые слова.
И мне рисуют образ дальний
Неумолимые года.
Мне вновь близки твои забавы,
Так мил мне твой игривый тон,
Не развевают ураганы
Любви угасшей давний сон.
С какою яростью я ныне
Зову мелькнувшее тогда:
То, что года лишь охладили,
Но не потушат никогда.
И ласку жгучую, и шепот ненасытный,
И глаз искрящихся привет,
И бред твоей любви, былой, но не забытой,
И сердца моего восторженный ответ.
Июнь 1965 г.
* * *
Что жадно ищет память так твоя?
Не прошлого ль минуты дорогие?
И не картины ль те тебя манят,
Что грезятся нам снами золотыми?
Когда-то поманившее однажды, -
Чему не суждено сбываться наяву, -
Томит нас мукой безысходной жажды
И гонит нас искать свою мечту.
И, причастившись той великой муке,
Несем в себе удел мы вековой:
Познать минутность ласк и трепетность разлуки,
Чтоб вновь искать услады неземной.
Июнь 1965 г.
ЖЕНЩИНЕ ЗА СОРОК
Вам уже отоснилось и знойное лето,
Вот и осень пришла наяву…
Но все снится упрямо: забытую кем-то,
Вас ночами все время зовут.
Но тех снов голубых никому не услышать,
Ваших мыслей полет никому не узнать.
Потому-то ночами и будете слышать
Этот зов вы опять и опять.
А наутро, разгладив помятые щеки,
Гордо будете сон свой ночной отгонять,
Но зимы наступающей ранние сроки
Будут холодом вас обвевать.
И однажды, не в силах с собою бороться,
Лишь усталые веки сомкнутся опять,
Сон прохладой запекшихся губ вновь коснется,
И вы станете страстно и трепетно звать...
Но наутро сильней разметалась прическа,
И под глаз красноту прилегла синева.
И глазам не вернуть изменившего блеска,
И еще чуть приблизилась злая зима.
Июнь 1965 г.
* * *
Н. К.
Чуть шатаясь, с улыбкой пьяной
Летним вечером шел от тебя, -
Но не пьяный, а просто усталый
Шел я вечером знойного дня.
Были улицы странно приветливы…
Я прохожих улыбкой дарил…
И, в дурные не веря приметы,
Я миг счастья, как мог, продлил.
Но назавтра с болезненной мукой
Ты усердно капризы плела.
Затихали прекрасные звуки,
Жизнь уверенно призы брала.
Кто кого обманул, я не знаю.
Только оба мы были больны –
Тебя осени скука пугала,
Меня злили сомненья твои.
И понять не могли мы друг друга:
Ты боялась насмешек любви,
Я бесился как зимняя вьюга, -
Ты не верила в ласки мои.
И лишь только одно удалось нам:
Усыпить очевидность тоски, -
Обещала ты в будущем ласки,
Я поверил в обеты твои.
Июнь 1965 г.
* * *
Л. У.
В суете утомительных будней
(Как ни силюсь забыть не могу)
Вспоминаю звенящий твой бубен
И больную улыбку твою.
И в извивах руки порханья
Узнаю (так знакомую мне)
Жажду пылкого знойного жара
И боязнь покориться судьбе.
Я поглажу головку милую,
Напою тебе песни свои,
Разовью твои кудри игривые,
Прошепчу о великой любви…
Но помогут ли речи послушные
Думы горестной сон отогнать,
Или будут (уж вовсе ненужные)
Только чаще тоску навевать?..
Июль 1965 г.
* * *
Н. Ш.
Под луною чужой
Континент незнакомый.
Здесь лежит мир иной –
Мир не твой и спокойный.
Я пытаюсь понять
Очертанья созвездий
Но никак не узнать
Звезд холодных мне этих.
В этом мире чужом
Я желаю беспамятья, -
Если память жестока,
Будь проклята память.
Я в забвеньи ищу
Дорогие рассветы,
Сны другие я жду,
В них ты шлешь мне приветы…
Под луною чужой
Блещет мир незнакомый.
В нем иду стороной,
Жду тебя я упорно.
Август 1965 г.
* * *
Н. Ш.
Было холодно, жутко. И зябко
Билось сердце во мраке огней.
Лишь случайно улыбка украдкой
Озаряла нить серых дней.
Ты явилась. И всё засияло.
Всё от счастья рыдало кругом.
И весна величаво вступала
В поседевший от инея дом.
Гулко комнаты звуки роняли,
Мягко стлал нам ковры коридор.
Из-под крышки уснувшей рояля
Звуки страсти рвались на простор…
Неужели весна миновала?
Неужели и лето прошло?
И дождливая осень настала?
Вихрем жизни тебя унесло…
В старом доме опять сиротливо.
Парк вздыхает коврами листвы…
И ничто вновь уже мне не мило,
Если рядом со мною не ты.
Август 1965 г.
* * *
Л. У.
Ну кто позволил быть тебе
Так возмутительно прекрасной
И к ране горестной моей
Так упоительно причастной…
Сентябрь 1965 г.
* * *
По этой самой улице
Бывало он шагал,
И незнакомых лица он
Улыбкой провожал.
Знакомый скрип калитки,
Собачий злобный лай, -
В сребристых снега слитках
Похрустывал январь.
Зима весну сулила,
Всё было впереди…
Мечты в жару спалило.
Огонь угас в груди.
И было много вёсен,
И много зим потом, -
Еще не сразу грёзы
Подёрнуло все сном.
Однажды, не заметив,
Что здесь когда-то был,
На старую он улицу
Нечаянно вступил.
Ничто в душе не дрогнуло, -
Ничто не помнит он, -
Всё бродит дома около
Пёс дряхлый под окном.
А дом тот покосился,
Не слышен скрип ворот.
Часы остановились.
Забиты окна в нём.
Собачка подобрела,
Калитка полегла,
В ней петли поржавели,
И не скрипит она.
По улице вечерней
Понуро он бредёт,
Вокруг него уверенно
Толпа людей идёт…
Собачка подобрела.
Калитка полегла.
Душа заледенела,
И сердце гложет мгла.
Январь 1966 г.
* * *
Я на картах гадал. Вечер мрачно серел.
Душно в окна ползли волны зноя.
Я сидел за столом, безучастно смотрел,
Как судьба мне сулила всё злое…
Миновали года. Я гадать перестал.
Я устал задавать вопросы.
Мрак ночей мне дарила судьба,
Мрак густой, смоляные как косы…
Косы… и вопросы… мрак ночей…
Колдовские очи, вы меня сильней.
Я уже не в силах прочь вас отогнать.
Гибель перестала вдруг меня пугать.
Февраль – март 1966 г.
* * *
С. Т. (в день солнечного затмения)
Что сегодня случилось?
Разве день не такой?
Или солнце затмилось
Твоей красотой?
В мягком зареве полдня
По дорожке ты шла…
Заплуталась тропинка
И ко мне привела.
Доверяться рискованно
Лабиринту дорог,
Переступишь невольно
Вдруг заветный порог…
А потом, как очнешься,
Станешь прошлое звать,
А меня ненароком
Виноватым считать…
Май 1966 г.
* * *
С. Т.
Упоена нежданной лаской
Притихла изумленно ты.
А он – чужой и не из сказки –
Срывал с ромашки лепестки.
«Люблю! Люблю!» - кричали очи
Тоской сожженные твои,
Он оборвал последний: «Точно,
Меня не любишь», - пошутил.
И зори дальние пылали,
Кричали сонно петухи.
А в складках нервно смятой шали
Пестрели мертвые цветы.
Май 1966 г.
* * *
В. Л.
Валентина, звезда, мечтанье!
Как поют твои соловьи…
Александр Блок
Неужели сердце снова пылко бьется,
Иль и впрямь вернулись счастье и весна?..
Или только вновь я горько обманулся,
Так поверив жадно, что моя она…
Ласка без притворства, смех без укоризны,
Милая, простая доброта, -
Даже все твои невинные капризы
Мне сулили б радость без конца.
Дорогая, сжалься и отбрось сомненья!
Роковые думы – прочь и навсегда!
Подари прекрасные мгновенья
И забудь, что были горе и беда.
Июнь 1966 г.