Тянется лямка на барже.
Если пришло — заходи,
время. Увы. Едем дальше,
к новым участкам седин.
Ожидаемо, знаешь. А я-то
думал, что будет... едва
вытащишь, вынесешь. Ладно.
Озеро. Город. Весна.
Опять до метафор падок,
опять имена без цифр:
то, что своё, и что надо,
и мудрости зуб, и резцы.
Прыгнуть ещё подальше,
достаточно, чтоб повидать
зарю восстающих и падших,
расстрелы за труд, а медаль —
за камни и снег под ногами,
за гимн, за фольклор и за флаг,
за песни, что кровью слагали,
пока добывали всех благ.
Улыбку сотри, а печали
оставь на кофейный обед.
Обычно оно получалось,
обычно. А ныне вот — нет.
Идущий к реке ставит мину,
а я — будто звёзды в ночи,
сияю. Сияют и злыдни
безликие дни-палачи.
И слышится зов из окраин,
оттуда, где клетка для тьмы:
«Пока далека переправа,
попробуй-ка к нам подойди.
Пар выпускай на моделей,
не удержать всё равно.
Нет в этом мире целей,
кроме себя самого.
Вид — извините, не Питер,
но можно высечь значок.
Время добить забытый
на пепельнице бычок.
Немного осталось до точки,
всего лишь пройти проспектом.
Ты всех их — очень-очень,
они тебя — бросить в Лету».
К небу вздымаю очи,
и сразу, без всяких "здравствуй":
"Ответь мне, небесный отче,
где же моя паства?"