Мне нечем гордиться. Сердце - клетка, где птица
Верит, что интерьер может резко измениться.
Но прутья реальны, а сиреневая даль - небылицы,
Детские сказки, что с нами шагают по жизни.
Мне нечем гордиться. Я смотрю в их грубые лица,
Лица тех, кто верил, что я многого добиться
Смогу. Любой Джамалунгмы покорить вершины...
А что теперь? Теперь мне нечем гордиться.
Стрелка старых часов стала жертвою проклятья:
Она себя за хвост кусает, от боли завывая.
И что ей цикл сей прервать? Но так написан код,
И программа вновь запуститься, не даст сбой.
Каждый второй день станет рекурсией первого.
Как совладать с никчемными своими нервами,
Запершись от космоса и хроноса, вируса и эроса?
Или дать себе живому волю, спешно ринуться
Глотать пыль пустых автострад?
Глотать обещания никогда не отпускать,
Что вязнут комом в горле, да как же так?
Что застилают взгляд, да чёрт возьми!
Я капитан придуманного корабля,
Что космос бороздит лишь по ночам.
И вновь сбоят приборы, всё невпопад,
И вновь в моих объятиях лишь пустота.
Мне нечем гордиться, ведь я вновь всё разрушил.
Отражения кабацкого неона в грязных лужах -
Вот и всё, что пожинать из плодов равнодушия
Буду вечерами, горько изнывая до удушья.
Снова жаловаться никому, обещать себе: "Никогда".
Никого не полюблю, не позволю любить себя.
А надо мною небо треснет на антенны и провода,
Увязну в чёрной паутине, не сыщешь по следам.
В философских книгах на сей счет не было уроков.
Как и кто погибает от метафизического горя.
Не так уж важно, ведь в этом нет мысли о высоком,
А там, на высоте, у всех уже свои заботы.
А там высоко, в принципе, и вовсе никого,
Там лишь бег облаков, что обернётся дождём.
Настоящим летним ливнем, коль уже на то пошло.
Так смывай мои тревоги, жму педаль в пол. Вперёд
Глотать пыль пустых автострад.
Глотать обещания никогда не отпускать,
Что вязнут комом в горле, да как же так?
Что застилают взгляд, да чёрт возьми!
Я капитан придуманного корабля,
Что космос бороздит лишь по ночам.
И вновь сбоят приборы, всё невпопад,
И вновь в моих объятиях лишь пустота.