Мне кадры хроник тяжки целиком,
где на ветру не наше Знамя пело,
а реял их паук; где так легко
кровь узнаётся в красках чёрно-белых;
где тысяча четыреста тех зорь
запали в бельма фрицу нашей раной,
поруганною грудью многих Зой,
и яростью презревших смерть Иванов...
Они идут, и скалятся сквозь дым
пожарищ мира, лжи тотальной века,
чтоб мне не смочь по-детски, пусть седым,
признать за серой формой человека.