Лето подарило нам два самых ярких месяца года..Здравствуй,Лето!
Конкурс начинается с Номинации на Приз читательских симпатий, а это значит, что участникам предстоит серьёзная продолжительная работа по отбору лучших
произведений из представленных на конкурс. Каждый автор должен назвать понравившиеся ему произведения, не менее 5(пяти), верхний предел отсутствует.
Рейтинг будет определяться по количеству набранных участниками голосов (от мах до мин).
1. Яхта Колумбина
Яхта «Колумбина»
Вышла из тумана,
Путь окончен длинный,
По меридиану.
Через параллели
Путь окончен длинный.
Паруса пропели
Яхты «Колумбины»:
«Мы из кругосвета
В непрестанном беге,
Выбрались с победой,
Скоро, скоро берег.
Кончились напасти
В нашей трудной жизни,
Позади ненастья,
Скоро, скоро пристань».
Птицей быстрокрылой,
Над водой картинно,
В перелёт скользила
Яхта «Колумбина».
Волны нарастали,
Свод темнел небесный.
Не было печали,
Но притихла песня:
«Мы из кругосвета
В непрестанном беге,
Выбрались с победой,
Скоро, скоро берег.
Кончились напасти
В нашей трудной жизни,
Позади ненастья,
Скоро, скоро пристань».
Вдруг поднялся ветер
И швырнул на скалы.
Яхте в кругосвете
Море домом стало.
И осталось домом,
Падает в глубины,
Камнем к дну морскому,
Песня «Колумбины»:
«Мы из кругосвета
В непрестанном беге,
Выбрались с победой,
Скоро, скоро берег.
Кончились напасти
В нашей трудной жизни,
Позади ненастья,
Скоро...
скоро...
пристань...
2. "СВ"
"Он, смеясь, завизжит, как чумной,
хлопнет чудно в ладоши, в ресницы..."
Анатолий Лернер
http://www.interlit2001.com/lerner-2.htm
Я скучал одиноко в двухместном купе.
Ты впорхнула под вечер нежданным подарком.
Я уже эту ночь и т.д. и т.п.
Представлял себе живо, детально и ярко.
Слово за слово, ужин, конфеты, коньяк...
Мне тебя уболтать - нет занятия проще!
Я сиял, будто в Лаптевом море маяк,
И искрился салютом, как Красная Площадь.
Я чирикал так складно, что все соловьи
Задохнулись от зависти в трансе жестоком -
Мол, открой мне, дивчина, просторы свои!
Да заветные чаши открой ненароком!
От сомнений и робости в сердце твоём
Через час не оставил я камня на камне.
Ты стелила постель ароматным бельём,
Строя глазки влюблённые исподтишка мне.
Я на полку прилёг переждать канитель -
Жду условный сигнал, чтоб в объятиях слиться.
Ты сказала - разденешься, ляжешь в постель,
А потом в знак готовности хлопнешь в ресницы.
Свет погашен давно, и в купе - темнота...
Я лежал в тишине, предвкушал кама-сутру.
Всё ушами водил - не слыхать ни черта -
И уснул незаметно. Проснулся лишь утром.
Ты сошла или я тебя видел во сне?
Но остался духов твоих запах пьянящий.
Как же я, идиот, отрубиться посмел
И проспал стук ресниц, озорной и манящий?!
Мне б ударить себя по балде и под дых -
Не могу сам себя уважать я, как прежде!
Ох, бедняжка, должно быть, покуда я дрых,
Ты отбила все веки в напрасной надежде!
3. Старик
Трубой обкуренный пустырь,
собака воет монотонно…
Старик, изогнутый как штырь,
торчащий из плиты бетонной,
тихонько жил, по мере сил
одолевая боль и немочь.
Ни у кого он не просил,
ему и так давали мелочь.
Зелёный мусорный свой бак
имел по праву старожила –
на хлеб хватало, на табак,
а небо зрелищем служило.
Что мир порой несправедлив
он знал, но свято верил богу.
У теплотрассы постелив,
готовить душу стал в дорогу.
«Иже еси на небесах,
прости долги нам наши, Отче» –
и колебались на весах
дела святые и не очень.
Пройдя экзамен выпускной,
дворнягу наделил печеньем
и удалился в мир иной
спокойно, тихо, без мучений.
4. Дорога к музею Ван Гога.
По мостам через каналы Амстердама
Я шагаю к сумасшедшему Ван Гогу.
Восторгает потускневших красок гамма:
Видно сам я с сумасшедшинкой немного.
Затуманены голландские кварталы:
Ранним утром и прохладно, и промозгло.
В атмосферу испаряются каналы,
Смрад ночной марихуаны - вынос мозга!
Гаснут "красные фонарики” устало,
Закрываются витрины, спят красотки.
Только слышно, как волна о край причала
Разбивает инсталляции и лодки.
По пути съев шедевральную селёдку,
Сквозь "Ночной дозор"*, как нож пройдя, Рембрандта,
Рассмотреть успел модельную походку
Возле фабрики по выпуску брильянтов.
Мимо Дамбы** и красоток под дурманом
Пришагал я к Гениальному Ван Гогу***...
Чтоб "Подсолнухи" увидеть за туманом
Мне б частичку гениальности в подмогу...
*Здесь - На площади Рембранта в 2006 году установили скульптурную композицию «Ночной дозор» по мотивам самой известной картины художника.
**Дамба (здесь) - de Dam (Нидерл.) - Площадь Дам (Площадь Дамбы) - центральная
площадь Амстердама, столицы Нидерландов.
***Здесь - Музей Винсента Ван Гога (нидерл. Van Gogh Museum) — художественный музей в Амстердаме, хранящий самую крупную в мире коллекцию картин и рисунков Винсента Ван Гога, а также работы его современников, в том числе Поля Гогена, Жоржа Сёра, Поля Синьяка…
5. Про котлеты
Дамы, я скажу вам по секрету:
В макияже, в пудре или без,
Если жарим вкусные котлеты,
Мы прекрасны.
Татьяна Щёголева
Пожарь ка мне котлеты, моя рыбка,
А то я так давно не ел котлет.
Наш освещает дом твоя улыбка,
Еды вот, только, в нашем доме нет.
Природой так устроено, цыплёнок,
Мужчинам надо кушать, чтобы жить!
Вот я поем, поднакоплю силёнок
И буду на руках тебя носить.
И рассыпать как бисер комплименты,
И масленно поглядывать на грудь.
А вот без пищи, были прецеденты,
Мужчина может ноги протянуть!
Ты дома не готовишь. И напрасно!
Начни, я буду тодько твой навек.
В любви признаюсь, назову прекрасной,
Скажу, что тёща тоже человек!
Прощу тебе я выходку любую
И выполню твою любую блажь.
Захочешь, - обниму и поцелую,
И оценю твой новый макияж!
Спрошу тебя чего бы ты желала
На день рожденья, может быть браслет?
Колье? Серёжки? Шубу? Но сначала
Пожарь ка мне, любимая, котлет . . .
6. Королева с любовником
Двор проснулся от топота взмыленной лошади.
Их застали врасплох на рассвете. Увы!
И теперь эта ночь будет стоить недёшево…
Нынче этим двоим — не сносить головы.
Эта встреча могла бы пройти незамеченной.
(С неких пор королю мнёт шелка не она...)
До чего же легко допустить опрометчивость,
Если губы напротив — пьянят без вина.
Вдруг от скрипа дверей стали розы шиповником,
Комом в горле — медовое слово: «Люблю!»
Главный конюх застал королеву с любовником
И об этом уже доложил королю.
Обнимая-приветствуя каждого встречного,
Не успев и обуться, бежала молва.
По обочинам прятались в травы кузнечики,
Так горластый глашатай на площадь сзывал.
Чувство зависти смешано с чувством возмездия!
На соломе разбросаны пять покрывал.
Из ходатаев, тех, что с поклонами ездили,
И со стула сегодня никто не вставал.
Не стесняясь, несло злое эхо над площадью
Вести злые. Не пряча на лицах сарказм,
За роскошное тело — с проклятьями тощие
Целый день предвкушали вечернюю казнь.
Улеглась суета-суматоха, а к вечеру
Перевёрнутой лодочкой месяц уплыл…
Плакал конюх в конюшне... слезами сердечными,
Что не смог обуздать свою ревность и пыл.
Ставил свечи, куда-то смотрел, как помешанный,
И туманились снова и снова глаза.
Он убил… не своими руками, конечно же…
Всё за то, что ему — предпочла отказать.
В королевских покоях король без одежды, и
С молчаливым укором глядят образа,
Он свою фаворитку ласкает по-прежнему,
Как вчера, как неделю, как месяц назад.
7. Стучит
В груди бьётся то-же сердце, изношенное с годами,
Порою сбиваясь с ритма, всё чаще оно болит.
Разбитое не однажды, со шрамами и следами,
Почти уже не живое, но всё же, ещё стучит.
Пусть в такт попадает реже и собрано по кусочку,
Пускай не большое вовсе, уродливое на вид,
Но любит всё так же страстно, безмерно и прямо в точку,
Сжимается и сгорает и борется и стучит.
Нет воздуха, остановка, секунда, минута, вечность,
Заряд и перезагрузка, ещё раз, повтор, молчит.
Касание губ и слёзы, молитвы и бесконечность... Вдруг вздох, сердце оживает
И еле дыша... стучит.
8. Ёжику в тумане
Плотный туман… Беспокойство растёт в душе -
Мокро, противно, не видно знакомой тропки:
Чуть зазевался – и ты превращён в мишень,
Храбрый - и тот вдруг становится крайне робким.
Страшно стать ужином чьим-то в чужой норе:
Мысленно шепчешь молитву лесному богу…
Глупенький ёжик, не бойся, ступай бодрей -
Новых друзей обретёшь, и они помогут.
Жизнь - это тоже сплошной затяжной туман:
Верить-не верить? любить-ненавидеть?.. Тайна!
Ощупью-слепо, порою сходя с ума,
Так же, как ты, я ищу свой причал желанный…
9. Звёзды
Сказал мне астроном: «А Бога нет, –
сплошная радиация в пространстве,
она бушует миллиарды лет.
А люди кто? – растерянная паства».
Вдруг замолчал и посмотрел в глаза:
«Хочу понять, зачем нам вера в Бога?
Её никак с наукой увязать
не удаётся. Разве это плохо?»
Случайно встретились, на склоне лет,
у храма, посреди церковных нищих,
ища в карманах пригоршню монет, –
зимой на старом городском кладбище.
Мы хоронили одного из нас,
друзей, – он жил как все, и тихо умер.
Стояли, вниз не опуская глаз,
чтоб не теряться в событийном шуме,
боясь уйти нежданно в никуда,
удерживая взглядами друг друга.
Стоял декабрь и ранняя звезда
уже светила над бесснежным лугом.
«Ну, что ж, прощай, товарищ наш и брат, –
сказали, широко крестясь с поклоном. –
Пусть свечи упокойные горят,
как звёзды на полночном небосклоне».
И астроном, умерив горлом всхлип,
сказал: «Мой друг, без Господа непросто».
...И на траву, на свежий холм земли
большие слёзы падали как звёзды.
10. Тёплый ветер
Сегодня свет и мне не нужен зонт.
Скакать по лужам не придется тоже.
С улыбкой на лице идёт прохожий,
Забыв надеть свой ежедневный понт.
Воркует стая сизых голубей,
Которым накидали хлебных крошек.
А рядом греется на солнце пара кошек.
И небо все теплей и голубей.
И всё уходит...
спелетники, работа, не сданный вовремя
начальнику отчёт, ушедший друг и прошлая
суббота в слезах похмельных, опустевший
счёт, упавший баррель, лампочка в подъезде,
и стрелка, хоть надела в первый раз.. успеть, купить, проверить, не на месте, отдать, забрать, со скидкой, прозапас.
Сияет Солнце. Тёплый лёгкий ветер.
И детский гомон слышен во дворе.
О, как прекрасно жить на этом свете
В весенней удивительной поре.
11. Стукач
Куда ж это полиция-то смотрит!
Скажите мне, товарищ лейтенант?
Сосед вчера идёт и нос воротит...
Ой, извините, вы ещё сержант.
Так вот сосед, меня подозревает,
Что я на всех в полицию стучу.
Он одного, дурак, не понимает
Что я же и ему добра хочу.
Где я живу? Да тут неподалёку
И вижу, что творится каждый день.
Прогулки эти могут выйти боком,
Пред вирусом все люди, как мишень.
На кошку приспособили забрало
И вышли, как с собачкой отдохнуть.
У них собаки сроду не бывало.
Кого они хотели обмануть?
Уж я-то здешних кошек, ой, как знаю!
Встречались, было время, и не раз.
Как кот, я их отлично понимаю -
Не время для гуляночек сейчас.
А с вирусом бороться всем нам надо.
Ну, правильно, товарищ лейтенант?
Тут я и вы надежда и преграда.
А вот потом, вы точно не сержант.
12. Приезжая в деревню
Приезжая в деревню, иду первым делом на кладбище.
Там моим землякам полагается вечный ночлег.
На замшелом кургане скрывают еловые лапищи
В кольцах каменных жальник, далёкий тринадцатый век.
Хоронили веками в песок и седого, и русого.
В неприметных могилах, затёртых годами, лежат
Опочившие здесь инвалиды из войска Кутузова -
В лазарет-пансион не пожадничал барин деньжат.
О далёких краях меж боёв вспоминавшие с ласкою,
Не оставив имён, под которыми в мир рождены,
Под звездой жестяной породнились могилою братскою
Безымянные воины прошлой великой войны.
Недалёко могила вдовы от наветов нашёптанных
И могила того, кто её "доказал" мужика.
Только горстью земли той, где пустошь горька Левашовская,
Воротился крестьянин сюда, где печаль глубока.
Вот могила Серёги. Служил на подлодке на атомной.
Облучённым вернулся. Навеки ему двадцать семь.
Вот могила Толяна, что шёл по дорожке накатанной
Бандюков "девяностых", решателей сложных проблем.
Все здесь рядом лежат, комбайнёры и древние пахари,
Что впрягали Савраску в ярмо деревянной сохи.
Словно яблоки с яблони в позднюю пору нападали,
Словно добрые рифмы сложились в простые стихи.
Сосны красит заря молодою весёлою алостью.
Через пожню клубится по бору туманная взвесь.
Где бы нам ни ходить, прежде - с дерзостью, после - с усталостью,
Все земные пути земляков завершаются здесь.
Все помарки истории здешнею тишью исправлены.
По могилам не видно, кто в жизни был прям, кто горбат.
Вся прошедшая жизнь - только горсточка пепла из пламени,
Только прочерки между цифирью начертанных дат.
Здесь равны перед Богом часовня и древнее капище,
Перед вечным пределом никто не виновен, не прав.
Приезжая в деревню, иду первым делом на кладбище,
Поновляя тропинку слезами некошеных трав.
13. две капли солнца
две капли солнца
в твою прохладу
я не исчезну и буду рядом
я буду грешным
я буду
буду
и здесь
а хочешь и там
повсюду
тебя касаясь дыханьем
словом
мы будем вместе
мы будем снова
но ты откликнись
скажи мне
где ты
проходит мимо пустое лето
срывая листья
шумя ветрами
пустая осень идёт за нами
когда зима перейдёт дорогу
две капли солнца спасти не смогут
14. Время
Что время нам? Мы в нём живём,
порой его не замечая.
Заваленные мелочами
осознанно секунды жжём.
Они слагаются в года
прошедших лет, нам не подвластных,
к людским стенаньям безучастных,
осев на лицах навсегда.
И в зрелом возрасте, порой,
нам зеркало с утра подскажет,
когда уже и быт налажен,
что получили с суетой –
такой со временем удел.
А дни за днями вереницей
вдаль улетают словно птицы.
И я бы с ними улетел
в края, где время ляжет спать,
чтоб мне чуть-чуть остановиться,
спокойной жизнью насладиться,
в идиллии на ниву пасть.
Но от судьбы не убежишь.
И сердце пульсом выбивает,
ежесекундно намекая:
«Спешите жить, спешите жить!»
15 В лугах
Обойду луга по зорьке,
И литовкой размахнусь,-
Труд крестьянина не горький,
Он ответственный за Русь.
Кто придумал жадный триммер,
Пусть умоется росой,-
Косарь, к счастию, не вымер,
И родился я с косой.
Наточу свою литовку,
Как отец меня учил:
Есть отцовская сноровка,
И ещё немало сил.
Накошу на стог хороший:
Клевера поспели в срок.
Вызов триммеру мной брошен -
Полюбуйтесь на итог.
Лишь бы солнце не забыло
Наши тучные луга!
Всё мне в Вышнем сердцу мило,
А особенно...стога.
Окошу луга по зорьке,
Ничего не расшибусь:
Труд крестьянский - он и горький,
В нём и радость есть, и грусть.
16. Первоклашка
Веду сегодня в первый класс
За руку человека!
У нас с ним разница в годах,
Как минимум полвека.
Он весь серьёзен, молчалив,
Волнуется немножко...
От напряженья у него
Вся потная ладошка.
У школы я его обнял,
Стёр слёзку, улыбнулся:
- Ты деда не переживай,
Я справлюсь! Не волнуйся...
17 Трофейный кофе
Я пью кофе, мне не спится,
Соткан небосвод из ситца,
Горизонт окрасил йод.
Солнце тоже ведь садится,
Если очень устаёт.
Этим йодом лечат раны
Молодые ветераны
На своей передовой,
Где снаряды, как из крана,
Поливают шар земной.
Этот ситец снится бабам
Довоенным лёгким крапом
В промежутках между слёз.
Тащит смерть костлявой лапой
Нескончаемый обоз.
Кофе, кофе не всегда ты
Угадаешь путь солдата,
Весь полёг стрелковый полк,
Не дойдут до адресата
Письма с фронта точно в срок.
Горек мне трофейный кофе,
Я иду к своей Голгофе,
За плечами долгий путь,
И никто не вколет морфий,
Чтобы медленно уснуть.
Я один в живых остался,
Доносились звуки вальса
Сквозь тяжёлый бабий вой.
Я сидел и улыбался,
Я не знал, что я живой.
18. Панночка
Ночь рождает тревоги, дурные сны...
По полям гуляют шальные ветры;
Небеса необъятной тоской полны,
И луна блестит золотой монетой.
Воздух сладок от диких цветов и трав,
Ясным светом звёзды горят во мраке.
Притаившись под сенью лесных дубрав,
Упыри смеются и вурдалаки.
Выплывая на берег со дна пруда,
Заплетает панночка русы косы.
И глаза её цвета морского льда
Заполняют горькие, злые слёзы.
Заливаются трелями соловьи,
И колышет листьями вяз столетний.
Она шепчет: "Спаси меня от любви",
Но доносит эхо: "Ты ведьма, ведьма".
19. Квота жить
"Вот дурацкий манекен, расточающий улыбки..."
Булат Окуджава
Размечтавшись у окна, квоту жить и квоту верить
Не считаешь ты препятствием для будущих времён,
Что любовь дана одна, что не надо лицемерить -
Лозунг, с детства обязательный, пока не изменён.
И пока не облетела дней осенних позолота,
И пока листочки целы, шумно ими шелестишь
До тех пор пока не обнаруживаешь - квота
Вдруг закончилась. Куда же ты так радостно летишь?
Хорошо бы жизнь прожить человечеству без квоты,
Но какая это жизнь, если ты как манекен,
Как с витрины смотришь в мир, вдруг оставшись без работы,
В эпидемии чумы нет счастливых перемен.
Забываешь всех подряд, кто ушёл в сырую осень,
Забываешь и о том, что осталось мало сил.
Но как юный рвёшься в бой, где калибр диктует Мосин.
Что же сделалось с тобой? - вот бы кто-нибудь cпросил.
20. Трудная вода вдовы
Не жалуясь на тонус, я вела
беспечный образ жизни, несмотря на бедность.
Я – тень, которая усвоила,
переняла – черты мужчины и его эйдос.
В конце концов устала, но вина,
как трудная вода – ей никуда не деться.
Сама поставила на воина
ещё тогда – в своей фантазии, мечте детства.
Пришла беда с разлукой заодно –
не просто неприятный эпизод, но
как осознать теперь, что я на дно
иду, зачем-то выдохнув по-польски: «добже?»
Седая от потерь, отчаянно,
наперекор предназначению... О, Боже,
неужто всё так плохо: я – зима!
Где зеркала разбиты, выход невозможен.
Я – вещь, которая хозяина
пережила. Да и наследника его... тоже.
21. Порой поражает
Порой поражает, как много жестокости,
Как много невежества, злобы, цинизма,
Что все ускоряется, катится к пропасти,
Что редкостью стали талант и харизма
Порой поражает, как мало мечтателей,
И мир занавешен плохими картинами,
Как мало героев, поэтов, читателей,
Как многие так и не стали мужчинами...
Порой поражает артистов количество,
Зачем же нам столько певцов с лицедеями,
Порой поражают объемы вредительства,
И люди, что стали нежданно злодеями
Порой поражают критерии алчности,
Как мало осталось супружеской верности,
Ещё поражает количество пакостей,
Что делают люди из мести и вредности
Порой поражает, как много строптивого,
Совсем не осталось хороших сценариев,
Как в женщинах мало становится милого
И больше не встретишь пассионариев!
22. Уходящая деревня
Избёнки корчатся печальные
Вокруг заросшего пруда,
И собачонки одичалые
Бегут неведомо куда.
Дымок струится над деревнею
И пропадает за бугром,
Лишь изредка старуха древняя
Пройдёт по улице с ведром.
Обитель чья-то, чья-то родина,
Могла бы многих отогреть,
Но точка невозврата пройдена –
И суждено ей умереть.
И одинокая, покорная,
Согласная с любой судьбой,
Она уходит, миротворная,
Нам оставляя – вечный бой…
23. Леди на велосипеде
Луна на небе с оттенком меди,
сияют звёзды и фонари;
а кто же это? А это - леди
с велосипедом - ты посмотри!
Грузна немного, но по дороге
несётся плавно и с ветерком!
Но - осторожно! Спасайте ноги!
Скорей от леди, бегом-бегом!
Возможно, леди и не наедет,
но поберечься прошу я вас -
она на этом велосипеде
свалиться может уже сейчас!
Езда прекрасна, но столь опасна,
что только ночью на белый свет
выводит леди, светясь от счастья,
свой трёхколёсный велосипед.
24. Летняя прогулка
На озёра на прогулку
Выхожу в глухую рань
И несу в пакете булку –
Уткам крошечную дань.
Рядом чешет пёс Викуська,
Мой красавец-лабрадор,
Тявкая смешно и вкусно
Свой собачий важный вздор.
Встрепенувшийся, бесстрашно
К нам спешит лесной народ.
Возле крошек дружно пляшет
Уток серый хоровод.
А на солнечной опушке
Персонально для меня
Выдаёт прогноз кукушка –
Ясновидящим родня.
Лес проснулся в одночасье,
Вся природа в кураже.
Просто лето. Просто счастье.
Просто радостно душе.
25. Светит и горит
Цветы выгорают и пахнет горячечным потом.
Старуха сидит на кровати и так говорит -
Ты был обречён не каким-то обычным заботам,
ты должен беречь то, что светит и то, что горит.
Горят факела и глаза у ночного дозора,
горит у девчонки, раздвинувшей ноги впервой,
горит, развеваясь, как чёрное знамя позора,
над чёрною степью шакалий натруженный вой.
И светится семя, упавшее в девичье лоно,
и светится кровь, что дозорный прольёт на траву,
и светят шакалам огромные звёзды сезона,
и светится дом бесконечный, в котором живу.
И раз уж сломали тебе говорливое горло
гортанные звуки племён, растворённых в крови,
пока это горло от слёз подступивших не спёрло,
дозорным, девчонке, шакалам про них говори.
Что скачут дозорные в ночь, обогнав тепловозы,
и юная женщина, юбку одёрнув, встаёт,
что прячут шакалы не зубы, а юные слёзы,
что всё испарится, а это уже не пройдёт.
Цветы выгорают, цикады молчат, словно время,
гудят тепловозы, кондуктор читает билет,
дозорные слышат как гикает дикое племя,
девчонка ложится в траву, пробуждается свет.
26. Утро после грозы
Прошла гроза и страсти улеглись,
И небо распахнуло покрывало.
Под ним сияла сказочная высь,
И солнце за околицей вставало.
Ещё не пели песни петухи,
Но чувствовалась сила пробужденья.
И лета эксклюзивные духи
Не спутать ни с одними.
В о с к р е с е н ь е...
Легко от этой мысли на душе;
Чуть дольше можно в койке поваляться.
Со мной согласно звёздное драже.
Идиллия меж нами, если вкратце.
Светило, продолжая свой подъём,
Деревьев обозначило макушки.
Открылся взору неба окоём
Под чёткий метроном лесной кукушки.
Природа источала благодать,
Поила землю утренней росою.
Блаженство и покой...не передать,
А только наслаждаться красотою...
Я слышу песни первых петухов...
27. Я вспоминаю это утро
Я вспоминаю это утро -
покой скользит. И тишина -
звенящей ниточкой как-будто,
перемежаясь криком уток,
из приоткрытого окна.
Парит. Вчера всё предвещало
грозу и дождик проливной.
Восток проникся зорькой алой,
а ветерок, спросонья шалый,
кружит песок по мостовой.
Спокойно дети спят в постели
и смотрят радужные сны,
где белки в изумрудных елях
ждут в гости принца Елисея
под звуки арфовой струны...
....................................
Я вспоминаю это утро -
покой скользил. И тишина
была звенящей. До минуты,
когда в июне репродуктор
со вздохом прохрипел:
" Война!"
28. Линия Жизни
Если бежать – то когда-нибудь убежишь:
глянешь однажды, а это чужая жизнь
вдавленной линией режет твои ладони;
осень с упорством недюжинным бьёт под дых,
белое небо скрывает следы родных,
что каждый год с первым снегом тебя хоронят.
– Господи! – крикнешь; аукнется: «Аз воздам…»
Криво улыбка скользнёт по сухим губам:
значит, всё помнит Всевышний, и будет встреча.
Рано ли, поздно – останетесь с ним одни,
спросишь: «За что мне?!» Ведь были другие дни –
где ты смешлив, добродушен и так беспечен;
дни, где счастливыми помнишь отца и мать.
Кто бы сказал, что научишься убивать –
эта наука тебя навсегда сломает.
Да, ты вернулся с войны, но ушёл в запой,
после – покинул свой дом, унеся с собой
страхи, вину и грехов непрощённых стаю.
Бегал, метался, но видел одно вокруг:
люди отбились давно от господних рук
(как бы ни жили, а к смерти – всегда святоши!)
Будет прощение, нет ли – рассудит Бог,
ты же, когда вашей встрече настанет срок,
скажешь:
– Не делай меня человеком больше...
29. Потом..
Нельзя вернуться априори, –
сказали Вы под стук колёс,
и мчался,
мчался поезд скорый,
дрожал букет любимых роз,
мерцала звёздами Шкатулка*
в окне вагонном, в тёмный час,
и сердце билось гулко-гулко:
последний раз,
последний раз...
Потом заплачу. Глянут лица,
чужой насквозь
просверлит взгляд,
закроет выход проводница
под чей-то виртуозный мат...
Потом забуду. Позвоните –
дежурный Ваш
привычный жест...
Зависнет лампочка в зените,
Шкатулку спрячет Южный Крест.
*Шкатулка – красивейшее рассеянное скопление звёзд в созвездии Южный Крест
30.Сирень за окном
Устала молчать.
Обыденность сводит с ума,
стекая по капле в года.
Ругнулась бы "..мать",
Стою сигаретой дымя
седая, упряма, горда.
Сирень за окном
в холодные майские дни,
так дико цветёт и пьянит.
А мне всё равно,
И кажется только шагни,
расплавится сгусток обид.
Желания нет
искать примиренья с собой,
И я продолжаю свой путь.
Грядёт рикошет,
Прощай мой желанный покой.
Что стоит мне счастье спугнуть.
31. Летний дождь в Питере
И хлынул дождь! Ему навстречу
Зонты раскрылись и цветы,
Деревья распрямили плечи,
И спины выгнули мосты.
Величественный Медный Всадник,
Дождём застигнутый врасплох,
Встал на дыбы, что тот проказник,
И учинил переполох.
Седые сфинксы, как подростки,
Задрали лица к небесам,
Приемля радостно и просто
Щелчки по каменным носам.
А дождь хлестал из тучи низкой,
Гнал по Неве за шквалом шквал,
И только столп Александрийский,
Один навытяжку стоял.
32. Стреляй
Стреляй!
Пусть грохот выстрела заполнит этот город.
И всё что было мной преобразится в пыль..
Из солнечных частиц.
Я стану вечно молод...
И понесу свой свет за мириады миль.
Я в каждом новом сне
Проекция сетчатки,
Мерцающая тень
Полузакрытых век.
Стреляй, пока тебе я не швырнул перчатку
В порыве роковом, совсем как человек.
Давай, я всё приму,
И слёзы и проклятье.
Взрывай меня навзрыд,
Но только не молчи...
Не надевай пока ты траурное платье.
И забери назад со столика ключи.
33. Полуночная душа
Спускалась ночь на город не спеша,
Держа лучи искусственного света.
И чья-то полуночная душа
Бродила на просторах интернета.
Пролистывала файлы новостей,
Включала тихо музыку, послушать.
Готовила сама себе глинтвейн,
Найти мечтала родственную душу.
Не жаловалась в бедах никому —
Делить свои проблемы не хотела.
Любила тонкий юмор и весну.
Ложилась спать, когда уже светлело.
Тот, созданный однажды ею, мир
Исправно согревал не хуже пледа.
И с робким появлением рассвета,
Под звуки колдовского минуэта,
Ей снился непридуманный кумир.
34. Аве Мария
Помнишь робкий толчок внизу под сердцем,
Словно бабочка вдруг взметнула крылья?
Жизнь дремала внутри, теперь – открылась,
Счастье здесь – никуда уже не деться.
Первый сладкий восторг рождённой жизни.
Будет всё впереди: любви основы,
Путь скитания, кровь и крест Голгофы.
Сыном Божьим твой сын пока не признан.
В я;слях рядом лежит дитя - мессия.
Льётся вечности свет на мир прощённый.
Даль согрета теплом твоих ладоней.
А;ве! Ангельским сном усни, Мария…
35. Нет!
Выучи "НЕТ" - это краткое слово
может помочь в непростой ситуации.
Люди к агрессии часто готовы,
людям не надо давать информации.
Много ли тратится, много ли можется?
Это пускай никого не касается.
Скорчи наивную, глупую рожицу,
рот на замочек - вот так-то, красавица!
В долг? - Не могу!
Приютить? - Не получится!
В банке - кредит, проживайте в гостинице!
Главное - "НЕТ!",
очень твёрдо при случае,
и не беда, если кто-то обидится...
36 Когда развеются туманы
Когда развеются туманы и солнце на речную гладь
Насыплет искорок багряных, стремясь её заколдовать,
Когда с лесов ночную негу рассветом слижет новый день,
А ветер утренним забегом в поля помчится, как олень,
Когда, ребёнку эхом вторя, раздастся звонкое "Агу"
И вновь оближет нежно море сухой песок на берегу,
Когда покой земли нарушив всплеснётся жизни круговерть –
Я распахну навстречу душу, и буду слушать и смотреть.
Когда на землю лягут тени и догорающий закат,
Как отблеск тайных откровений, настроит на минорный лад,
Когда, взгрустнувши на мгновенье, заслышав пенье соловья,
Я ощущу прикосновенье к великой тайне бытия,
Тогда наступит время истин…
И дай мне Боже в этот миг, чтоб я хоть что-то в этой жизни
Постиг…
37. Мы на разных планетах
Мы на разных планетах.
На своей намечаю границы,
Отделяю мечты
От реальности, правду от лжи.
Не во мгле километров
Чужими становятся лица;
Я сжигаю мосты,
разрываю все связи души.
Мы на разных планетах.
На моей воцарилось молчание,
Потому что не скажешь
О том, как пустеют слова.
В ожидании рассвета
Ощущений поток нескончаем,
И становится важным,
Что угадывалось едва.
Дорогие приметы
Глазами, увы, не увидишь
Всё, что главное в нас,
Под звенящим сокрыто песком.
Мы на разных планетах,
И ты никогда не услышишь
В звуке сдержанных фраз
Пробуждение моих родников.
38. Апрельский тест
Останавливает время
козлоногий Пан – апрель.
Час потехи. Дальше бремя
слушать Божию свирель.
Заштрихован сеткой веток
голубого неба пласт.
Миг удачи крайне редок.
Ожидание – балласт.
И не выкуришь словечко
из бамбуковой тоски.
Не сгорит до срока свечка.
Не утонут поплавки.
Всё застыло без движенья…
В ивах сонной тишины
только Иово терпенье –
тест на прочность для спины.
39. Семьдесят девятый. Мне - двенадцать...
Семьдесят девятый. Мне - двенадцать.
Позывные "Пионерской зорьки".
Ах, как неохота просыпаться.
Вроде и прилёг-то только-только.
"Всё, сынок. Подъём, и - умываться.
Каша - на столе. Вставай. Остынет.
И давай быстрее. Семь пятнадцать.
Бутерброды - с сыром. Колбасы нет.
Брюки я погладила с рубашкой.
Не забудь сдать деньги за питание.
Ключ потом оставь у бабы Маши".
Мама начинает воспитание:
"Не сутулься. Причешись. Не чавкай.
Как придёшь из школы - за уроки,
А не во дворе гоняй со Славкой.
Лужи обходи. Промочишь ноги.
Если сопли - капли вот закапай.
Ну и ладно. Всё, как будто, вкратце.
Дверь, иди, закрой за мной и папой".
Семьдесят девятый. Мне - двенадцать...
40. Не жалей путника
Руки твои – колонны ветвей,
Волосы пахнут серой.
Ласковей грома, ветра мертвей
Помни, расти и веруй.
Падает небо звёздами вверх –
Парус земному рогу.
Если осилишь тысячу вех,
Сможешь пробить дорогу.
Если износишь сорок плащей,
Сможешь дойти до Рима.
В каменном хоре спорных вещей
Вера неоспорима.
41. Любовь и яблони
Яблони-невесты
Под моим окном.
Аромат чудесный
Наполняет дом.
Засвистел под вечер
Песню соловей.
Приходи на встречу,
Милый, поскорей.
О тебе тоскую
Много дней подряд.
Голос зачарует,
Губы опьянят.
Ласковые речи
Льются, как река.
Обнимает плечи
Теплая рука.
Нет тебя пригожей,
Нет тебя милей.
Сердце растревожил
Красотой своей.
От цветущих яблонь
Кругом голова.
Говорят, ты бабник.
Это врет молва!
Не спешишь женою
Ты меня назвать.
Тяжело, не скрою,
Я устала ждать.
Заглушает стоны
Пение цикад,
Прячет нас с тобою
Яблоневый сад.
42. Трёшка
В городке нашем сраном совсем что-то мы загрустили
с той поры, как закрылся гранитодробильный завод.
Кто-то спился от скуки, кого-то со скуки убили.
Ну а мне повезло на заправку устроиться. Вот.
И плевать, что заправка стоит на заброшенной трассе.
По которой, дай Бог, прогрохочет раз в час самосвал.
Провожу в полусне я рабочее время на кассе.
И той ночью ужасной я так же спокойно дремал.
Но внезапно проснулся от громкого стука в окошко.
Поглядел через бронестекло- никого, только мгла.
Показалось? Но тут под окошко мне сунули трёшку.
Ну, болотного цвета, советскую. Что за дела?..
Крикнул я в микрофон: "Это чё там за шутки? Дебилы!"
И ответил мне голос из тьмы: "Слышь, бензину налей."
И чего-то такое в том голосе жуткое было,
что, без всяких вопросов, включил я колонку скорей.
Заработал мотор у невидимой мною машины.
А потом все затихло. Да что за напасть - не пойму.
Только вдруг очень сильно запахло в каморке бензином.
Вышел я на крыльцо поскорей, поглазеть что к чему.
Ничего. Только хлещет из шланга бензин (Вот же сука!).
Закурю. Перенервничал что-то нехило я так ...
Километрах в пяти обнаружат с утра мою руку.
С мятой трешкой советскою крепко зажатой в кулак.
43. Осанна графоманам
Пора пропеть осанну графоманам,
Всем борзописцам, стихоплётам рьяным,
Строгающим стишки без сна, покоя,
Обычно левой заднею ногою.
Не отличающим стопу от стопки,
Анапест от хорея, троп от тропки,
Уверенным в себе, самовлюблённым,
Правописаньем не обременённым,
Не знающим, где ставить запятые...
Простим их за занятия пустые.
Ведь все они - Графини, Князи, Лорды.
Не будем называть их «свиноморды».
Они наш быт невольно украшают
И никому почти что не мешают,
Поэтов на безмузьи утешают
И им самооценку повышают.
Без графоманов было б скучно в мире,
Они нас развлекают на стихире,
Нужны они, как в цирке клоунада.
Строчите, вам поэты будут рады!
44. Настало лето
Как хочется, пока живёшь на свете,
Наслушаться прибоя и скворцов...
А.Дольский
А что есть жизнь, какой в ней смысл?
Вопрос для многих без ответа.
Зачем же думать, насладись
Тем счастьем, что настало лето,
И теплый ветер вдаль несёт
По небу облака, а солнце
Лучами жадно воду пьёт
С ручья, касаясь нежно донца,
Повсюду зелень, да цветы
Благоухают. Любоваться
Ты можешь вдоволь. И мечты -
Взлететь, парить! Вновь восхищаться
Прибоем, пением скворцов,
Извилистой тропинкой в роще,
Простором заливных лугов.
Росой на листиках-ладошках.
45. Всё потом
Я помню страхи самых юных лет, -
Запретов мир был попросту несносен:
Вот это можно, а вот это - нет!
Потом, потом, когда настанет осень,
Когда зажжётся новая звезда
И журавли потянутся обратно.
Потом, когда наступят холода,
Когда на солнце потемнеют пятна.
Всё - завтра, через день, чуть погодя...
А на дворе давно уж правит осень,
Взбухают капли серого дождя
И умирают, разбиваясь оземь.
Потом... И всё идёт своим путём,
Фатально мчится время, как цунами,
И обещание «Потом, потом...»
Всю жизнь упрямо следует за нами.
46.. Языческая ночь
В осторожности суеверной
Не тревожа болотный храп,
Свет июльской луны ущербной
Бросил тени от хвойных лап.
Но проснулась лесная нежить,
Потащила с болот туман,
Чтобы гиблую душу тешить
В гробовой тишине полян.
Тот Иван, что в торфяник Марью
Лешачиной тропой завлек,
Перелетною зоркой тварью
Солнцу вылетел поперек.
Клык луны обнажив недобрый,
С древним голодом – до небес –
Задышал, раздвигая ребра,
Старый хищник – дремучий лес.
47. История про непослушную леди
На стареньком велосипеде,
Созрев для крутых перемен,
В турне отправлялась почтенная леди
Из славного города N.
Манили далёкие страны,
Где солнцем пропитаны дни,
Хотелось к павлинам, слонам, обезьянам...
А власти сказали — ни-ни!
Но леди сложила в корзинку
Две банки желе из хурмы,
Перчатки, пальто, палантин и ботинки
На случай внезапной зимы,
Стране заплатила налоги,
Взяла водяной пистолет,
Из города N ранним утром в дорогу
Направила велосипед.
— Куда вы?! — кричали соседи,
— Гуляйте, как все, во дворе!
К рулю прижимаясь, почтенная леди
Неслась всё быстрей и быстрей!
Мелькали дома и отели,
Потом исчезали в дали,
И вирусов стаи за нею летели,
Но леди догнать не смогли.
48. Июльское
Меж призрачных теней и обликов
Я плыл за кудрявым июлем*,
И вдруг мне привиделось облако,
Ронящее каплями пули.
Спросил я у облака странного:
-Зачем ты? Ведь всё не в реале!
-Из люгеров* призраки бранные
В меня с недовольством стреляли.
Не плакало я при ранениях
И делало вид, что не больно,
Покуда одно привидение
Не сделало выстрел контрольный.
И я посмотрел понимающе
На пули и облако это,
И в тот же момент провожающий
Навёл на меня пистолеты.
Июль* — месяц Юлия Цезаря
Пистолет Люгера* (парабеллум) — "хочешь мира — готовься к войне".
49. Похороны деревьев
Хоронили деревья.Их птицы с утра отпевали,
Голосили ветра,плакал дождь, омывая листву.
Хоронили деревья. Им тонкие руки ломали.
Закрывали глаза, закрывая навек синеву.
Хоронили и землю, по-русски ее поминали:
Горстью горькой земли прикрывали земное чело.
Хоронили цветы,к лепесткам их цветы возлагали.
На земле без цветов сразу стало зловеще темно.
Если это не впрок,то мы все распадемся, как атом,
На убийства и ложь,на валюту и на пустоту.
Если это не впрок,то какого же прока нам надо?
"Мир спасет красота..."Ну, а кто же спасет красоту?
50. Коктебель
Разбег и полёт! Ощущения птицы,
Вернее, птенца... Восходящий поток...
И вот дельтаплан над землёю кружится,
Где солнцем пришит к лоскутку лоскуток.
Над Планерским... бухтой... над синим простором...
Я Чайка, я Джонатан*, поднятый ввысь!
А сколько о небе потом разговоров!
И слово воздушно, и каждая мысль.
Ну разве могли не родиться здесь строки
О мреющих далях*, о щедрой лозе?
Ты помнишь, как замерли мы на пороге
У входа в волошинский домик-музей?
Там время застыло в полотнах картинных,
Не старится древней Киммерии лик.
Хранят половицы шаг юной Марины,
Ушедшего прошлого – вечность и миг.
А после... ты помнишь, как, сжавшись в комочек,
Стихи я читала, и были полны
Мы слов недосказанных и многоточий,
Как будто поднявшихся из глубины.
Волшебным единством дышало пространство,
И чувственно пела о чём-то Земля.
На цыпочках к берегу вечер подкрался,
Он слушал стихи и баюкал меня.
Безмолвное эхо с подножий утёсов
Сползало на гальку – морское драже,
И каждый: "Кто я?" – задавался вопросом,
А вечность, казалось, настала уже...
*Ричард Бах "Чайка по имени Джонатан Ливингстон"
http://lib.ru/RBACH/seagullmsh.txt
*мреющие дали - из стихотворения М.Волошина "Коктебель"
http://slova.org.ru/voloshin/koktebel/
51. Ремесло
Запах хлеба по улице –
Вдохнуть ароматный нектар.
Зельем трав насладиться –
Полевого сокровища дар.
Да с ладошек у неба
Синий пить аромат –
Подношение требы
Для живущих ребят.
Из соцветия яблонь
Чуять запах пыльцы.
По черешневым стеблям
Суетятся скворцы.
Они тоже вдыхают
Зеленей волшебство,
Песней ранней встречают
Полосы ремесло.
52. Трубка мира
Что скалишься, мой бледнолицый брат?
Коней своих загнав в калашный ряд
и скво свою сменив на помоложе,
ты посмотрел задумчиво в прицел
И тут же обозначил эту цель —
"Братан мне друг, но выгода дороже".
Мы — пауки, мы — нечисть, мы — чума.
Бог шельму метит горем от ума.
Купюрами шуршим в закрытой банке
с подобными, мой бледнолицый брат,
Но не ворчи, мол, я не виноват,
что все мы краснокожие с изнанки.
Невинен блеск в глазах твоих друзей.
Смеются громче, пляшут веселей,
Покрыта лестью паутина пира.
Сладка гора трофейных педипальп...
Лишь миг —
друзья с тебя снимают скальп,
пока в зубах дымится трубка мира.
53. Вот опять по-осеннему...
Вот опять по-осеннему
хмурится день постаревший,
На аллеях пустых —
октября листопадная власть.
Я тревожно в палату вхожу,
где болезнь тебя держит
И не хочет, чтоб ты поднялась.
Тонкий лучик дрожит
на прозрачной ладони заката,
Словно линия жизни
и в завтра ведущая нить.
Кто-то мудрый сказал,
что давно стал безмерно богатым,
Потому, что не смог разлюбить.
Ну, а я… ну, а мы
не всегда осознать успевали,
Обживая вдвоем
так по-доброму сблизивший дом, —
Чтоб не холодно было сердцам,
нужно, в общем-то, мало —
Двум свечам стать единым огнем.
Я принес тебе небо,
оно, облака выдыхая,
Осветило палату лучами
и сумрак исчез.
Я сегодня тебя воскрешу
к новой жизни стихами
И туманистой синью небес.
Жаль торопит судьба,
ускоряя свои повороты.
Но что было, то было.
Судьбу не браню, не хулю.
Относительно чувств
я не знаю законов природы,
Может быть потому и люблю.
И роняю слова
непродуманно и бестолково,
А когда возвратишься домой,
ничего не скажу.
Убегу на луга,
небеса принесу тебе снова
И к ногам их твоим положу.
54. Янтарная слезинка облепихи
Янтарная слезинка облепихи
Застыла на протянутой руке,
Я спрятался от будничной шумихи,
Взяв только небо в сером пиджаке.
Ещё взял про запас братишку-август,
Чтоб щедро вылил спелые дожди,
Лишь с непривычки я свободой маюсь,
Свободой, позабытою почти...
Свободой от назойливого спама,
Свободой от бетонных анфилад,
Свободой говорить легко и прямо
Не только то, что каждый слышать рад.
Свободой быть собой с самим собою,
Свободой от тюрьмы и от сумы,
Свободой от болезней и запоев,
Виной которым стали сами мы...
Янтарная слезинка облепихи
Скатилась по протянутой руке,
Цыганка-осень с журавлиным криком
Несёт младенца в рыжем рюкзаке…
55. Ночной портье
Ко мне приходит мой ночной портье,
Мой мрачный стражник, вечный инквизитор,
Из тени незадёрнутых портьер,
Когда не жду и не прошу визита.
Ботинками ступает на палас,
С ухмылкою мне глядя прямо в очи,
Распахивая рта кривой атлас,
Как жэковский, хмельной водопроводчик.
Права качает, душу теребя
И требуя отчёт за весь период:
Мол, сколько, ненавидя и любя,
Мол, сколько про Владивосток и Рио
Ты написал?... А я молчу в ответ...
Скукоживаясь, пропадает доблесть.
Скользят слова, подобные плотве,
В обрывки снов роняя странный проблеск...
Влекомый им, иду на эшафот —
Без времени, без места, без причины,
Сквозь маски пламенеющий шифон
Узреть пытаясь злобную личину...
Орёт надрывно золотушный грач,
Луна висит размазанною каплей;
Безудержный на волю рвётся плач,
Когда рублю себя тупою саблей...
56. Сторонникам мнений,
Что Пушкин - не гений!
Вновь слышу наветы скептических орд,
Мол, Пушкин — банальность, мол, Пушкин - не торт.
Унылый кумир, что строчил дифирамбы,
Умея в одни лишь хореи и ямбы.
Смешной арапчонок, заносчивый франт,
Имевший лишь к юбкам особый талант,
Паяц петербургский, салонный поэтик,
Сторонник избитых глагольных фонетик.
Чудной графоман, развлекающий знать
Набором глаголов на -ить или -ять,
Штампуя стихи про любовь и берёзки.
Читать его - скука. Короче — не Бродский.
Но всё! Я не в силах терпеть произвол
Поэтиков, заумь черкающих в стол.
Ребята, что критиков фраки надели,
Да вы, прямо скажем, слегка офигели!
Какая нелепость! Проходят века,
Но не прекращают сходить со станка
Бессмертные строфы о няне и кружке,
И книги поэта с фамилией «Пушкин».
Respect, уважуха и низкий поклон
Поэту, чьи сказки я слушал с пелён.
Он гений! А вы, недовольные братцы,
Сумейте сначала хоть где-то издаться!
Одни параллельные рифмы? И пусть!
Тем легче запомнить стихи наизусть
И шпарить цитатой, без всякого риска
Запнуться в чужих графоманских изысках.
И так ли виновен почивший кумир,
Что вы эти рифмы затёрли до дыр?
Эх, Сашку б на Versus позвать по приколу,
Уж он бы нашёл, что сказать за глаголы!!!
57. genius
Твой день, не начавшийся тысячный раз,
Закончится смутой под вечер.
Ты лущишь сюжеты на новый рассказ
И дом поджигаешь от свечки.
Страдалец! Беспомощен твой тарарам –
Везде одиночья улики.
Ты видишь: апрельский залистился храм,
И вертишь бессонье на вилке.
С тобою дружны голубые киты,
Живущие в солнечной лунке.
У Рембрандта сын и отец, оба – ты,
И кто-то кричащий – у Мунка.
Со словом играешь чеширским котом,
Дашь фору в сарказме, ухмылках.
Но если нежданно случится потоп,
Ты станешь лучистым обмылком.
Бессмыслие, ценность которого – грош,
Для правнуков скроешь заплатой.
И после всего никогда не умрёшь…
Но, Боже, как хочется плакать!
58. Свет в окнах
Засыпает дом.
Кто-то с книжкой, а кто и под телевизор.
На девятом
Пара окон неярко светит.
Где-то за углом
Напевает уставший Визбор.
Снег помятый –
Из него что-то лепят дети.
Загляну в окно.
Ты сынуле готовишь ужин,
Между делом
С кем-то долго болтая по телефону.
Так смешно –
То ты вальс по квартире кружишь,
То под пледом
Сидишь у открытой двери балкона.
Мне тепло, пока
Пролетая всё это вижу.
Глажу взглядом
Утомлённые руки твои и плечи,
Прикоснусь слегка,
И надеюсь, не спугну тебя, не обижу...
Я так рядом,
Что совсем расстоянье меня не лечит.
59. Приходят в город солнечный олени
Приходят в город солнечный олени,
по улицам пустым в недоуменьи
бредут, не понимая тишины.
И взглядом провожают вдоль дороги
украдкой пробегающих двуногих -
Куда вы, оглянитесь, это мы!
А где же звери, пахнущие дымом,
кричащие "бип-бип" и одержимо
несущиеся вдаль и день и ночь?
Вы прячетесь в своих любимых скалах,
вы неправдоподобны, вас немало
лежит истлевших, выброшенных прочь.
Здесь много трав, деревьев и прохладца
в тени, и мест, где можно укрываться
от бури и от волка... Мы поймём,
когда вы перестанете тревожить
присутствием своим (почуем кожей), -
когда вы отдадите нам свой дом...
60. Твой голос
Остыла ночь и в окна бьётся тьма.
Там топит дождь останки снежных горок.
Не умолкай. Твой голос сердцу дорог.
И в этот час я не сойду с ума.
Слепая ночь стучится в зеркала
весенних луж, раскрашенных в цвет неба.
Скажи, а есть ли мир, в котором мне бы
Ты так беспечно, мило не лгала?
Я знаю всё. Пройдёт и эта тьма
Как сто-пятьсот ночей и столько ж будней.
Твой голос растворится. Ты забудешь,
Как я остался и сошёл с ума.
61. На тихой реке Окаванго
На тихой реке Окаванго
Виляющей, словно блудница,
Среди африканской саванны,
Живёт одинокая львица.
Поломана лапа у львицы,
Идёт, ковыляя бедняга,
И боль отдаётся в ключице
Буквально от каждого шага.
Стадами бредут антилопы,
Просты травоядные души,
И тащит в затерянных тропах
Она тяжеленую тушу.
Болит повреждённая лапа,
Жары колыхается пламя,
Но ждут несмышлёныши-львята,
Когда же появится мама.
И мать не меняет порядок,
Хоть кажется небо с овчинку,
Но нет ей покоя и сладу
С её материнским инстинктом.
Вот так, не желая смириться,
Поставив высокую планку,
Живёт одинокая львица
У тихой реки Окаванго.
62 В чашке с чаем...
Ночь, настоявшись на мелиссе и шафране,
прокралась бессловесно в комнату ко мне,
сгустила сумерки, а звёзды заарканив,
права господства предоставила Луне.
В прованских травах запахи, покой зачаты
и аромат такой, что кругом голова,
в добавку ложечка, да с мёдом и цукатом
и в добровольный плен попала колдовства...
Мир в одночасье уместился в чашке с чаем,
Реальность прошлого поднялась вся со дна…
Картинка всплыла,
где я мысленно блуждаю
и вижу девушку,она совсем одна.
Сидит в порту Марселя и глазеет в небо,
сжимая шляпку, кромку платья теребя,
разгадывая собранный в созвездьях ребус,
всё ждёт, когда отец сойдёт на берег с корабля…
И приобнимет, улыбнувшись, непоседу дочку,
Сказав:
- Как выросла!
- Красавица, вся в мать!
Коробочку в ладошку вложит с золотой цепочкой,
сорвав о послушаньи пару тройку клятв...
Но капля чая с губ паденьем скалолаза
сорвалась, оборвав полёт мечты.
Зафыркал кот, в ногах ютясь, зеленоглазый,
и чиркнув спичкой,
грею чайник у плиты…
63. Следы
Собаки превращаются в следы
на тающем снегу, на липкой глине...
уходят, словно ангелы, а ты,
стоишь, и словно мантру, шепчешь имя…
Оно скулит беспомощно внутри,
царапает пушистой белой лапой –
отметины в душе и на двери,
а в круг сансары верится,
но слабо…
Нам в этой жизни выпал краткий миг
мохнатого ласкающего лета,
а мы не догадались, а могли б
с лихвою отгулять табун рассветов,
набегаться по шелковой траве,
наплаваться с лягушками в заливе…
У светлого, увы, недолгий век -
о нём воспоминаний добрых мили.
Отматываю ленту летних дней,
но кадры размываются слезами.
О, сколько же хорошего на ней
впечатано собачьими
следами…
64. Высота полета
Каждый выбрал свою высоту полёта,
И, вроде небо одно, а разный сверху вид.
Виктор Третьяков
* * *
Предзимье. Иней -
первый слой
Лег на поверхности грунтовкой.
К большой картине ль подготовка
Тех дней, что за ноябрьской мглой
Грядут, где чистый снег былой?
В его падении с небес,
В прекрасном утреннем круженье
Игра мазков и светотени.
Та легкость, что имеет вес
Для ищущих. Не для повес.
И, вглядываясь в небосвод,
Где зарожденье хлопьев белых,
Познать хотим его пределы,
Найти тот самый переход
В иное качество. Он ждет.
Картина жизни… Штрих, мазок,
Что найден точный к ней -
ступени
Наверх. И цель, и вдохновенье.
Путь к совершенству... он далек.
. . . . . . . . . .
Жизнь для иных… - на свой глазок,..
Достичь сумевших лишь высот,
Откуда взгляд самодовольный
С той самой низкой колокольни,..
Суть не познавших и красот.
«Обрящет ищущий!»*(с)
Восход,
С небес на землю сыплет снег,
Ложится белой драпировкой.
Предмет в детальной прорисовке
На ней увидит человек,
Поднявшись выше. Небо… Снег…
P.S.
…И длиться так из века в век.
<<0>> <<0>> <<0>> <<0> <<0>> <<0>> <<0>> <<0>> <<0>> <<0>>
Итак 64 стихотворения, лучшая часть из которых попадает в лонг –лист Голосующего автора по форме
1. наименование
2.
3
4
5
6
и так далее вниз
Очень важно Ваше мнение о стихотворениях данного конкурса ДО вынесения решения судейским ЖЮРИ о каждом из них в паре и поэтому каждому участнику предоставляется возможность внести в свой лонг –лист перечень лучших, по его мнению, текстов в любом количестве, но не менее пяти.
В лонг -лист включается номер стихотворения и его наименование.
Это сделано для того, чтобы в первую очередь отметить понравившееся стихотворение, а не знакомого автора.
Просьба- не придумывать свои номера и свои наименования- это затрудняет
разноску и подсчет голосов. И еще одна просьба -
Каждый голосующий заполняет одну персональную рецензию, расположив в ней номера по порядку от первого до 64-го, а не как попало(пример 17,2,45,7 и тд)
при этом брать в кавычки стихи НЕ НУЖНО.
-Победитель в Номинации определяется по большинству голосов, отданных за
то или иное произведение. Рейтинг публикуется.
- В голосовании участвуют Авторы перечисленных стихотворений и читатели стихиры.
"Карлсоны", залетевшие на Кубок отметить своего единственного избранника, засчитываться не будут.
.
Гл.ред Лариса К
01-07-2020г